склоняется на его сторону, Кирхой воодушевился:
– Закон Дома охоев гласит, что любой пришелец должен быть немедленно убит! Предатель, укрывающий врага от возмездия, должен быть убит!
– Убить их! – взвыла толпа.
– Тогда вместе с ними убейте и меня! – звучно произнёс Жрец. – Мне противно жить с людьми, убивающими детей. И своих, и чужих.
Охои вновь умолкли. Вдруг чей-то голос выкрикнул:
– Знак!
– Знак! Знак! – подхватили собравшиеся.
Внезапно Кирхой сменил тактику:
– Вы правы, люди Горы! Нам нужен знак. Ведь завтра день Возрождения света? – обратился он к Жрецу.
Старик сник:
– Судя по расчётам, но…
– Никаких «но»! Если завтра расцветёт Колхой и пленники к тому моменту будут живы, люди Горы не причинят им вреда. Значит, твоя правда взяла. Справедливо ли, охои?
Единодушное одобрение.
– Если этого не случится, значит, Колхой больше не покровительствует нашему Дому, и мы сыщем другого покровителя.
– Кого? – выдохнула толпа.
– Хозяина озера Хой-Лор! К которому и отведём сейчас пленников.
Синголь ощутила, что по телу Алзика пробежала дрожь.
– Это убийств о, – потрясённо прошептал старик.
– Нет! Всего лишь знак! – злорадно засмеялся Кирхой.
Толпа загудела.
– Можно мне сказать напоследок два слова Жрецу? – воскликнул Алзик.
– Конечно, – издевательски закивал Кирхой. – Хоть четыре! Более того, мы так добры, что, когда приведём вас к озеру, даже путы снимем. А то жаль верёвки тратить понапрасну.
Но Алзик его уже не слушал, а что-то горячо зашептал на ухо старику. Тем временем подошла мать юноши и принялась бесцеремонно рассматривать связанную симхаэтку:
– И чего он нашёл в тебе? Ликом и глазами тёмная, голова вся в паутине, а губищи прямо-таки рыбьи!
Синголь слушала-слушала, и губы её против воли задрожали, а глаза вновь наполнились слезами. «Птичка моя ясноглазая», – вспомнила девушка причитания тётушки Симхости. «Никогда ещё в роду нашем не рождалось такой красавицы», – вторил тётушке дед Симхарух.
– Кому рыба, кому птичка, – огрызнулась девушка.
– Не в обиду говорю, – всхлипнула женщина. – Сына жалко! Погибнет он из-за тебя ни за что ни про что!
– Никто не погибнет, мама! – Алзик, закончив шептаться с Жрецом, присоединился к женскому разговору. Внезапно напускная бодрость покинула его голос. – Мама, я не предатель! Я люблю наш Дом! Я ослушался вас, да, и видел однажды свет. Он так прекрасен, что не выразить словами! Я хочу, чтобы все наши люди увидели свет!
До подземного озера добирались долго. Когда дружинники Кирхоя доставили пленников на место, то сняли путы с их рук, зато крепко обмотали ноги, прикрутили верёвки к каменному пальцу сталагмита, торчавшему вертикально почти у кромки воды, и спешно
