криминальной полиции Васильевского острова Григорием Лесником, ненавязчиво напросившимся к нам в гости.
– И как тебе этот тип? – с интересом спросил Гонза, который славился еще и тем, что жутко не любил людей в голубой форме.
– Не дурак, – оценил я. – Крабов, да упокоится душа его в мире, хоть и был своим, но все же в сравнении с Лесником заметно проигрывает.
– А по поводу всей этой катавасии что думаешь?
– Странно все как‑то. Много неясностей и глупостей… Честно говоря, сейчас ни о чем думать не хочу. Моя голова похожа на чугунный котелок, по которому какая‑то сволочь усиленно лупит двухсоткилограммовым молотом… Давай пораскинем мозгами завтра. Сон – вот о чем я мечтаю в данную минуту!
В подтверждение решительности своих намерений я одним глотком допил пиво, поставил пустой бокал на поднос и залег в кровать, как в берлогу, свернувшись калачиком и укутавшись простыней. Уснул мгновенно. Даже не уснул, а отрубился.
Проснувшись утром, я обнаружил, что по моей комнате нервно расхаживает Гонза. Вид у него был весьма встревоженный, но разбудить меня он не осмелился. Бродил вокруг, ожидая, когда я открою глаза.
Стоило мне сделать это, как он хищной птицей на олененка спикировал на мою особу. Хорошо хоть в глаза не вцепился!
– Срочно одевайся! Легкий душ – разрешается.
– Что стряслось? По расписанию – землетрясение? Или залив вышел из берегов и нам грозит Всемирный потоп? – поинтересовался я, позевывая и не выражая особого желания покинуть постель.
– У тебя в кабинете сидит дражайшая супруга покойного Троя Епифанова со старшим сыночком.
Новость не из приятных… Голова раскалывается, тело ломит, а тут тебе предлагают пообщаться с родственниками покойного! Отлежаться бы, зарывшись в подушки, забыться бы до конца недели… Но Гонза Кубинец поставил себе целью именно в это утро добиться звания чемпиона мира по подъему неподъемных грузов.
Кое‑как, чертыхаясь и поминая недобрым словом все семейство Епифановых, я выбрался из постели.
– Что они хотят? – спросил я, забираясь ногами в брючины и раскачиваясь, словно чахлая осина под напором урагана.
– Со мной разговаривать не стали. Ты же у нас главный специалист по утешению безутешных вдов! – съязвил Гонза, подавая мне рубашку.
Принимать душ я не стал. После установки системы кондиционирования в спальне можно было замерзнуть и даже покрыться коркой льда.
– Налей кружку пива и принеси в кабинет, – попросил я Гонзу, спускаясь в холл.
– Будет исполнено! – отозвался он, подражая древнему джинну, извлеченному из кувшина.
Я пересек холл, взялся за ручку двери кабинета и, тяжело вздохнув, словно предстояло погрузиться без акваланга на океанское дно, переступил порог…
Везет же некоторым людям на женщин! Сам – невзрачный, как сморчок, возраст – почти мафусаиловский, а женщина у него – прекрасна, молода и свежа!
