чтобы Бог смог ее узнать, хоть она и похоронена не в освященной земле».
Мэтр Высокое Правосудие немного сожалел о своем внезапном приступе великодушия, так как Бернадина ругалась, повторяя, что эта помойная девица «запросто голову с задницей перепутает». Ардуин так и не понял, слабоумна она или же окружающий мир ее просто не интересует. Единственное исключение составлял пес Эней, к которому она относилась с самой искренней и взаимной нежностью. Однако голос интуиции подсказывал Ардуину, что этот добрый поступок совершен под влиянием каких-то высших сил и не является просто случайностью.
Бросив взгляд на три тетради, где содержались записи с процесса Эванжелины Какет, Клотильда несколько раз повторила: «Это важно. То, что там внутри, тебе очень важно». Однако, когда Ардуин принялся ее расспрашивать, девушка не выказала никакого интереса к той другой дурочке, убившей топориком свою жестокую хозяйку, с удовольствием лишавшую ее еды и щедрую лишь на всевозможные наказания.
Помахивая в воздухе руками, Клотильда с самым безразличным видом наблюдала, как хлопочет вокруг хозяина Бернадина, наливая ему стакан теплого сидра и отрезая сначала большой ломоть хлеба, а затем – кусок сала.
Раздраженно вздохнув, служанка едко заметила:
– Нечего сказать, хозяин, прямо сокровище отыскали. Вы только посмотрите на эту тупую телушку! Стоит и даже не пошевелится.
– Это не очень-то любезно с твоей стороны, – ответил Ардуин.
– Может, это и так, зато я права. Она даже свой хлеб не отрабатывает. Вы не смотрите, что она такая худенькая; жрет-то она за троих, уж можете мне поверить.
Но ругань Бернадины не вызвала никакого отклика у этой девушки, у которой худоба странным образом сочеталась с тяжеловесными повадками.
– Чем ворон считать, иди лучше колбасу вари! – нервно выкрикнула служанка. – Свинью ведь надо приготовить или в тот же день, как ее забили, или на следующий[26]. И смотри, помешивай ее как следует!
Без единого слова Клотильда сделала, что ей сказано. Обмотав вокруг предплечья свиную кишку, наполненную свернувшейся кровью, сдобренной солью и пряностями, она, волоча ноги, направилась к котлу, висящему над очагом.
Не отвлекаясь от своего занятия, Бернадина произнесла уже более мирным тоном:
– Ну вот и хорошо! До январских холодов у нас будет достаточно кровяной колбасы.
– Что ты говоришь? – переспросил Ардуин, который был поглощен своими мыслями и не прислушивался к ее болтовне.
– Старому Пьеплу свинья бедро клыком распорола. Ох и злится же он, я думаю! Тяжеленный оказался боров…[27] Такой защитит свиней с поросятами и от бродячих собак, и от волков.
Рассказав эту историю во всех подробностях, Бернадина вдруг замолчала и фыркнула:
– Я вам только надоедаю своими историями про свиней, так ведь?
– Нет,
Свиней обычно забивали в холодные месяцы, с ноября по февраль, и все это в течение 48 часов надо было засолить, закоптить, сварить или съесть, пока мясо не испортилось.
Напомним, что нынешние свиньи имеют очень мало общего со своими средневековыми предками, которые больше походили на диких кабанов, вооруженных настолько впечатляющих размеров клыками, что даже волки не решались на них нападать. Этим объясняется тот факт, что эти животные, подобно сторожевым собакам в деревнях, свободно ходили, где им вздумается.
