передает мне пластиковый пакет с ключами и пачку денег, скрепленную зажимом. На полоске прилепленной к нему клейкой ленты черным маркером написано «Джейсон Дессен».
– Ну, идем? Тебя все ждут.
Я кладу в карман пакет с моими личными вещами и следом за Лейтоном выхожу из палаты и иду через операционную.
В коридоре несколько рабочих расставляют пластиковые столы. Увидев меня, они начинают аплодировать, а какая-то женщина кричит:
– Ты крут, Дессен!
Стеклянные створки расходятся при нашем приближении.
Силы и уверенность постепенно возвращаются.
Мы подходим к лестнице, поднимаемся по дребезжащим металлическим ступенькам.
– Все хорошо? – спрашивает Вэнс.
– Да. Куда мы идем?
– На дебрифинг[4].
– Но я даже не…
– Тебе лучше придержать свои мысли до интервью. Сам знаешь, протокол и все прочее.
Еще два лестничных пролета, и мой спутник открывает стеклянную дверь в дюйм толщиной. Мы входим в еще один коридор с высокими, от пола до потолка, окнами. За окнами виден ангар, окруженный, наподобие атриума, четырехуровневыми коридорами.
Я ступаю к окну – осмотреться получше, – но Лейтон направляет меня ко второй двери слева, и мы оказываемся в тускло освещенной комнате. За столом, словно ожидая нас, стоит женщина в черном брючном костюме.
– Привет, Джейсон.
– Привет.
Она замечает мой растерянный взгляд, и в этот момент Вэнс вешает на мою левую руку мониторинговое устройство.
– Ты ведь не против? – спрашивает он. – Я буду чувствовать себя спокойнее, если прослежу за твоими жизненными показателями чуточку дольше. Скоро все закончится.
Затем Лейтон легонько подталкивает меня вперед.
Я слышу, как за спиной закрывается дверь.
Женщине лет сорок с небольшим. Невысокая, волосы черные, челка почти касается ресниц над изумительными глазами, одновременно добрыми и пронзительными.
Свет в комнате мягкий, приглушенный, как в кинозале за несколько секунд до начала фильма.
У стола два деревянных стула с прямыми спинками, на приставном столике – лэптоп, кувшин с водой, два стакана, стальной графин и дымящаяся чашка, наполняющая комнату ароматом хорошего кофе.
Стены и потолок из дымчатого стекла.
– Садись, Джейсон, и начнем.
Я стою еще пять долгих секунд, решая, не лучше ли просто выйти отсюда. Но что-то подсказывает, что эта идея – плохая, может быть, катастрофическая. Поэтому я сажусь, беру кувшин и наливаю себе стакан воды.
– Если проголодался, можно принести что-нибудь, – говорит женщина.
– Спасибо, не надо.
Незнакомка наконец садится напротив меня, сдвигает очки на переносицу и печатает что-то на лэптопе. Смотрит на часы.
– Сейчас двенадцать часов семь минут ночи, второе октября. Я – Аманда Лукас, идентификационный
