безразличие по отношению друг к другу считать гармонией, то да, так.
Миссис Хатлбери поцеловала ее на прощание, и Сисси тяжело вздохнула, внезапно ощутив себя безмерно уставшей: устала до поздней ночи сшивать брошюры, устала оттого, что жители этого города помешались на ярлыках, привитых им с рождения, опираясь на которые они и отделяют одно от другого, словно сортируя по полкам консервные банки. В такие моменты она задавалась вопросом, почему вообще вернулась сюда, хотя причина ей была, конечно же, известна.
Сисси обожала аромат подъельников по утрам. Любила слушать, как в тишине издалека раздается зов медведицы, поучавшей своих детенышей. Она не могла насмотреться на горы, гигантскими волнами окружавшие ее дом – фамильный дом Роджерсов. И ей нравились местные жители. Только единицы из них Сисси считала лживыми мерзавцами. Остальные заботились друг о друге, умудряясь при этом оставаться гордыми и независимыми.
Прекраснее места на Земле не найти.
– Что ж, здравствуйте, мисс библиотекарь, – затараторила Джанель в своем обтягивающем розовом пуловере, мягком шелковом шарфе, белых джинсах и туфлях, каблук которых больше уместен в Манхэттене, чем в горной провинции. У ее рта лопнул огромный розовый пузырь жевательной резинки.
В последние дни Сисси наконец научилась достойно вести беседы с людьми, но преимущественно с теми, кто гораздо старше ее. В компании же молодых симпатичных парней и девушек она чувствовала себя полной дурой, особенно среди тех, кто не утратил детской наивной убежденности в своей компетентности относительно всего на свете.
Джанель относилась как раз к числу последних, хотя Сисси не взялась бы утверждать наверняка. Ребенком Джанель была столь же умна, сколь и красива, однако после шестого класса стала все чаще пренебрегать учебой. Она слишком увлеклась красавчиками, да и любыми другими юношами, проявлявшими к ней интерес, так что теперь все мужское население округа было у ног Джанель, мэра Кэмпбелла.
Поблизости стоял и Бун в своих совершенно неуместных джинсах и коричневых ботинках. Настоящему мэру не пристало носить «левис» и «кархаттс» и при этом позволять себе безрассудство выглядеть как модель с рекламного плаката. А еще мэру не дозволены ямочки на щеках. И он, уж конечно, не должен тратить уйму времени на футбольном поле, тренируя мозговитых парней метать друг в друга мячи и рисковать получить серьезную травму.
Сердце Сисси пустилось вскачь. В отличие от Джанель она не преуспела в искусстве флирта, и ее познания в моде были весьма скудны. Зато Сисси прекрасно разбиралась в книгах и легко могла бы пойти на «Джеопарди!»[2] и выиграть главный приз, будь все вопросы по литературе. В этом она любого соперника сразила бы наповал! Пока Сисси не представляла себе, какова на вкус победа, но ей думалось, что быть на высоте довольно приятно. Никто не смог бы точнее перечислить десятку лучших произведений по версии «Нью-Йорк таймс».
– Чем могу помочь? – спросила
«Джеопарди!» – американское шоу-игра.
