бросил к моим ногам в присутствии всей семьи мешок с кровавым месивом и сказал…. Ты знаешь, что он сказал.
Марк внезапно поднялся и сел на постели и, не глядя на меня, устало провел рукой по волосам.
– Почему ты не позвонила мне?!
– Я звонила! – мне внезапно стало его жалко. – Твоя секретарша все время говорила, что ты или в Канаде, или занят. Потом вы с Эгисом начали убивать друг друга, и барон пригласил меня в Германию.
Он повернулся ко мне.
– Зачем ты вышла за него замуж?!
– Потому, что барон мне нравился!
Я перевернулась на живот, чтобы не смотреть ему в глаза.
– Я не имел в виду отца, – вздохнул Марк. – Я говорю об Эгисе Ротенбурге.
– Он всегда был моим другом, – сказала я, тоже садясь в постели. – Потом родилась Юлька и, честно говоря, мне обрыдло быть матерью-одиночкой в России.
Марк не дал мне возможности убежать. В следующую минуту он снова очутился рядом со мной, быстро перевернул меня на спину и навис надо мной своим телом.
– Почему ты вышла замуж за него, но не захотела выйти замуж за меня?! – глядя мне в глаза, спросил он.
Его губы почти касались моих губ. Мне внезапно вновь стало трудно дышать от поднимавшегося в моем теле желания его близости. Я с трудом нашла в себе силы возмутиться, хотя возмущение мое было непритворным:
– Ты забыл?! Ты отнял у меня Луи!
– Я отнял у тебя Луи потому, что думал, что желание вернуть сына заставит тебя выйти за меня замуж, – его тело снова прижалось к моему. – Я любил тебя. Любил до безумия.
Он вздохнул, словно смиряясь с тем, что новая волна страсти начинает стремительно покрывать нас обоих с головой, и словно сдаваясь ей.
– Надо полагать, Эгис пообещал тебе попытаться отобрать у меня Луи? – прерывисто прошептал он.
– Да! – его последние слова снова вывели меня из себя. – И он пообещал, что защитит от тебя меня и Юльку.
– Причем здесь малышка Джулия? – недоуменно спросил он, и я тут же прикусила язык, поняв, что совершила ошибку.
– Джулии четыре года, – медленно, размышляя вслух, произнес он и поднял на меня глаза. – Значит, она родилась в девяносто четвертом году, почти через год после смерти моего отца. Луи, кажется, упоминал о том, что ее день рождение как раз накануне Кристмаса, он хотел пригласить ее в Лапландию, на встречу с Дедом Морозом.
У него внезапно перехватило дыхание.
– Джулия – моя дочь?! Мы ведь спали с тобой тогда, после смерти отца!
Я с неожиданной силой оттолкнула его от себя и начала ожесточенно вырываться из его объятий. Сначала мне это почти удалось, он на секунду опешил от неожиданности, но потом пришел в себя и немедленно вернул меня на прежнее место.
– И думать не смей! – сорвавшимся голосом почти прошептала я, чувствуя, как на моих глазах
