та резко развернулась и запустила в него клубникой, которая тут же нарисовала кляксу на его джинсовой куртке.
Не скажу, кто был больше удивлен: я, Кендалл, который осматривал, как мякоть ягоды скатывается по одежде, или Бри, не ожидавшая от себя такого.
– Вот это… – проговорил он отрешенным голосом. – Моя любимая куртка… она мне дорога, как память. Именно в ней мне посчастливилось угодить в бак с мусором! И, кажется, в ней меня один раз преследовали копы, посчитавшие, что я идентичная копия того маньяка, фотороботы которого висели по всему городу… поэтому…
Кендаллу даже не пришлось делать каких-то резких движений. Стоило тому сделать неспешный шаг к столешнице с изобилием всего того, что предназначалось для их ужина, как Бри буквально отпрыгнула в сторону на пару метров. Хотя вид ее сигнализировал, что та полностью уверена в его благоразумии. Но… рука брата опустилась к чашке со сладкой начинкой для пирога… Черничной начинкой.
– Наверно, вкусно, – без каких-либо колебаний тот запустил в красно-фиолетовую жижу палец, после чего отправил его себе в рот, для дегустации.
– Нет, только не… это! – взмолилась подруга. – Это же черничное варенье… это для пирога… чтоб тебя… черти в котел кинули.
Изумленно вздернутая бровь юноши, предвещала надвигающуюся катастрофу. Наблюдая временное замешательство Брины, он, держа чашку с вареньем в руках, снова запустил туда палец. После чего очередная порция вкусности отправилась к нему на язык.
– Может… ложку? – решила я встрять между этими двумя.
И тут я узнала, что глаза способны метать молнии, совсем по, казалось бы, обыденной причине.
Мое предложение было чисто из дружеских побуждений. Сейчас Кендалл напоминал ребенка, готового закричать «Мое!», стоит кому-то посягнуть на его… собственность. Черт, у меня даже слюна начала выделяться.
– Опа… ягодка, – выловил тот чернику, совершенно не смущаясь погружать в чашку всю свою руку, – а может еще найду?
Мы с подругой с застывшим ужасом на лице, наблюдали очень странную картину, где парень поочередно погружает свои руки в чашку. В общем, несколько таких движений и его ладони были полностью измазаны вареньем. Кажется, пирог отменяется.
– Я ведь говорил, о наказании, не так ли? – юноша старательно набирал в ладони тягучее варенье.
На этом месте все нормальные люди должны смекнуть, что далее последует что-то, чего бы они пожелали избежать. Но… черт. Любопытно же, что будет дальше. Отправив напоследок еще немного вкуснятины в рот, Кендалл с довольной улыбкой поднял глаза на подругу. – Так вот. Вообще-то, я добрый. Так что все ваши грехи, я отпускаю вам, дети мои! – кажется, актерское мастерство в нашей семье передается только по мужской линии. – Так что, давайте ребята жить дружно. Ну, а, чтобы закрепить такое замечательное событие… – юноша таки стал продвигаться
