от поклонения веселому Бахусу?
Илья, не отрываясь, смотрел на сестру. Он видел, как шевелились ее губы, и вспоминал другие слова, сказанные на далеком острове. Зеленые ленты в растрепавшихся косах, золотой браслет на щиколотке, трудный подъем вверх, темноту итальянской ночи и несостоявшееся грехопадение. Ее обозленный голос, выкрикивающий обидное, несправедливое. Глухой стук занывшего сердца, запертую дверь…
– … и поняла, что трезвая голова куда лучше, чем все итальянские вина, – донесся до него Сонин голос по другую сторону стола.
– Не повезло с любовником. – Марина была разочарована тем, что настоящего откровения не будет. – Был бы достойный мужик…
Илья сидел мрачнее тучи и теребил угол крахмальной салфетки, но в разговор не вступал.
– Поверить не могу, Соня, – сказала вконец расстроенная Роза. – Как ты можешь так легкомысленно относиться к своему здоровью!
– Должна же я была хоть раз в жизни побыть легкомысленной, – попыталась отшутиться она, стараясь не смотреть на брата.
– Нет, вы только послушайте! Ты знал об этом?
– Откуда мне знать! – Илье пришлось выбраться из своего окопа и отвечать на неудобные вопросы. – Она же делает все, что захочет, не спрашивая меня.
Соня почувствовала, как захлебнулось сердце, вернувшееся на миг в душную сицилийскую ночь, и приняла вызов.
– А если бы я тебя спросила?
– Пьяная женщина – легкая добыча для мерзавца? – встрял развеселившийся Левушка. – Бросай пить, вставай на лыжи?
– Не лезь! – рявкнул неожиданно вышедший из себя хозяин дома, и сын обиженно замолчал и покрутил головой, как совенок, ища сочувствия у окружающих.
– И все-таки? – не сдавалась Соня.
– Ты прекратишь издеваться, Софья?
Все участники обеда в недоумении следили за их перепалкой, даже не догадываясь о глубинной сути конфликта.
– Давай поймем сначала, о чем речь! Начни ты.
– Все играешь? Как… – Он едва не проговорился об острове, но вовремя перестроил фразу. – Как дешевая актриска.
– Ты хотел сказать не актриска. Не стоит стесняться! – источая яд, сладко улыбнулась она, чтобы не разрыдаться на глазах у всех.
– Я знаю, что я хотел сказать, – сквозь зубы процедил глава семьи и, обернувшись к Розе, отчеканил: – Она может поступать, как ей заблагорассудится! Это не моя забота.
– А чья?
– Она замужем.
– Но ведь ей нельзя ни капли! Ты должен…
– Должен? – Он возвысил голос, и всем в комнате стало не по себе. – Не много ли я всем должен? А кто-то из вас что-нибудь должен мне?
– Илья, мы же говорим о Соне.
– Я нянька ей или сиделка? – взорвался он, выведенный из себя их единодушным непониманием.
– Разве я сторож брату своему?
Соня не позволила
