ниже подбородка. Это был посланник небольшого портового города Пенрина Саймон Ферауд.
– Не обижайся, девочка, – пророкотал он, – но наше дело вовсе не нуждается в твоем одобрении.
Кое-кто согласно кивнул в ответ на его слова.
Элена позволила уроженцу Пенрина договорить, спокойно наблюдая, как нити ведьминого огня прокладывали тропки по ее руке, расщепляясь на еще более тонкие нити, охватывая грудь и талию.
– Наши дальнейшие действия должны быть одобрены всеми, – продолжал Саймон Ферауд, подбадриваемый молчанием окружающих. – И мы только-только начали обсуждение. Наилучший способ покончить с угрозой Гал’готы нельзя сыскать за одну ночь.
– Одну ночь? – переспросила Элена, опуская руку и делая шаг вперед к столу. – Скоро минет тридцать ночей, с тех пор как мы отпраздновали нашу победу. Единственное, чего вы достигли бесконечными склоками и грызней, – взаимная неприязнь. А мы сейчас должны быть едины, как никогда.
Саймон попытался было возразить, но под взглядом ведьмы замер и медленно закрыл рот.
– Сегодня ночью взойдет полная луна, – продолжала Элена. – Кровавый Дневник откроется вновь. Я выслушаю все ваши советы, а потом сверюсь с книгой. Утром я представлю вам окончательный план действий.
– Для обсуждения? – откашлялся мастер Эдилл.
– Для безоговорочного выполнения, – покачала головой Элена.
Тишина вновь повисла над собранием. Но не ошеломленная, как несколько мгновений назад, а скорее напоминавшая затишье перед ураганом. И Элена не могла позволить ему разразиться.
Упреждая любые возражения, она вытянула руку вперед.
– Я не собираюсь терпеть ваши пустые споры. И завтра на рассвете объявлю свою волю.
Ведьма разжала пальцы, объятые пламенем, и впечатала ладонь в столешницу. Струйки дыма рванулись вверх, охватывая ее запястье. Не убирая руки, она внимательно обвела глазами сидящих за столом. Языки пламени скакали между ее пальцами.
– Завтра мы все шагнем в будущее. Туда, где Черное Сердце будет выжжено с этой земли каленым железом.
Элена отняла ладонь от стола – обугленный отпечаток глубоко врезался в твердое дерево, тлея по краям, – и отступила к трону.
– Кто не согласен со мной, может покинуть А’лоа Глен до восхода солнца. Всякий, кто останется, но посмеет оспаривать мое решение, не увидит заката.
Хмурые взгляды полоснули ее, будто кинжалы. Исключением были разве что главный шкипер дри’ренди, ответивший ведьме одобрительной и уверенной усмешкой, и королева элв’инов Тратал, сохранявшая непроницаемое выражение лица, подобное ледяной маске.
– Пришла пора отбросить сто различных путей и определиться с одним-единственным, – объявила Элена. – Завтрашний день станет днем возрождения Аласеи. Один разум, одна душа. Поэтому я прошу вас заглянуть сегодня ночью в глубь своих сердец.
