же привело их сюда? Чего они хотят? Пока что гримы просто клубились внизу, двигаясь так стремительно, что могли бы взлететь на вершину за несколько ударов сердца. Но они не покидали лес, рассаживаясь на убитых ими деревьях. Что их удерживало?
Мисилл оглянулась на алтарь. Может, в нем заключено какое-то древнее волшебство? В тысячный раз с начала путешествия она пожалела, что потеряла способность улавливать окружающую магию. Ей казалось, что утрачено нечто очень важное, жизненно необходимое.
Воительница проговорила в монету:
– Я вижу эти сущности, но они пока не нападают. Поторопитесь, прежде чем их соберется столько, что они атакуют скалу.
– Мы спешим… – донесся затихающий шепот. – Будьте наготове…
Заглянув в глаза Фардейла, Мисилл прочитала: «Снежно-белая птица, раскинув крылья, срывается с вершины горы и, устремившись высоко в небо, улетает прочь от изу-родованного порчей леса».
– Нет, – ответила она вслух. – Я тебя не брошу.
Фардейл дернул головой и отвернулся, невозмутимый, как настоящий волк.
Воительница продолжала наблюдать за лесом и небом. Крики гримов эхом отдавались в утесах. Их собралось уже очень много. Внезапно скала под ней задрожала. Она опустилась на колени, чтобы не свалиться, подползла к обрыву и осторожно глянула вниз.
Сотни деревьев, и многие из них – тысячелетние гиганты, выбирались из земли, а потом штурмовали гору, впиваясь могучими корнями в трещины гранита.
Добрая Матушка! Лес атаковал Камень Тора, пытаясь обрушить его.
Она заметила на ветвях искореженных деревьев движущую силу этого нападения. Рваные тени гримов усеивали их. Призраки ехали на атакующих деревьях, словно всадники верхом на конях. Вековые дубы вгрызались в скалу, отрывая от нее куски, расшатывая гору. Наблюдая за ними, Мисилл поняла, как же прорвали Северную стену. Даже столь древняя и надежная гранитная твердыня не смогла устоять перед атакой взбесившегося леса.
Мисилл отползла на четвереньках от края обрыва и посмотрела в небо. Солнце уже садилось, но давало достаточно света, чтобы увидеть во всех подробностях летящий парусник. Ему оставалось преодолеть не больше лиги. В зарождающихся сумерках его киль пылал, как горящие угли костра, – ровным алым цветом. Даже утратив способность поиска, Мисилл чувствовала магию. Именно сила стихий поддерживала судно в воздухе.
– Поторопитесь… – озабоченно обратилась она к монете.
Ответа не было. Сказать по правде, какое значение могли иметь слова. Корабль или успеет, или не успеет.
Воительница присела на край алтаря. Скала под ней дрожала. На какое-то мгновение предложение Фардейла – обратиться птицей и улететь подальше – перестало казаться ей глупостью. Она очень не хотела умирать. Однажды ей пришлось пройти через смерть, и повторение не входило в ее планы. Но даже возможности оборотней небеспредельны. Большинство из них могли накопить достаточно сил для преображения не чаще раза
