престола, когда хоть немного подрастет? Скорее всего, математикой, физикой, химией и инженерным делом, хоть это и сильно удивит родных и близких. Но идти по накатанной стезе, то есть готовиться к армейской службе, мне совершенно не хотелось. Ведь служить-то придется в гвардии, а она, насколько я уяснил из всяких исторических и псевдоисторических книжек, твердо стояла на четырех китах – картах, разврате, безудержном пьянстве и строевой подготовке. И если с первым я при каких-то условиях еще мог бы смириться, то со вторым, третьим и особенно четвертым – никогда. Пусть всем этим старший брат Николай занимается, а я не наследник престола, можно и увильнуть от гвардейской карьеры. Значит, придется увлечься техникой и даже изобрести что-нибудь этакое, сравнительно безобидное. Вроде велосипеда. Ведь не все великие князья шли по военной линии! Кто-то, как мне помнится, был неплохим поэтом, а какой-то другой ухитрился сделать имя в археологии. И в архитектуре кто-то из Романовых вроде успел засветиться, так что пусть для разнообразия среди них появится еще и один инженер.
Да уж… если бы мои теперешние мысли стали известны в двадцать первом веке, многие впали бы в тягостное недоумение. Мне, по их мнению, следовало срочно начинать строить планы спасения России и расширения ее во все стороны, включая верх и низ. Как же можно пренебрегать такой задачей?
Да запросто, ответил бы я любопытствующим. Например, вдруг поставленная задача вообще не имеет решения? Вот это и следует прояснить в первую очередь, а уж только потом начинать прикидывать, кого спасать и куда расширяться. И вообще думать сейчас нужно не о глобальных проблемах, а о том, как прожить первые несколько лет. Ни с кем толком не разговаривая, ничего не читая и вообще с минимальными сведениями об окружающем мире. Хотя, с другой стороны, все люди, и я в том числе, однажды побывали в такой ситуации, и ничего. Если кто и помер, так явно не от скуки, а остальные не жаловались. Так что не бойся, Саша, прорвемся!
Мне уже давно хотелось есть, а тут вдруг резко и со страшной силой захотелось совершить обратный процесс. Я набрал полную грудь воздуха, поднатужился и заорал. Получилось не как ночью, а громко, звонко и переливчато. Ну не гадить же под себя в постели! Пусть хоть на руки возьмут – младенец же, не надорвутся сначала поднять, а потом почиститься.
Глава 2
Вот она и закончилась, золотая пора младенчества, про которую, кстати, никто из хоть сколько-нибудь заметных классиков вроде бы ничего не писал. Наверное, таланта не хватило – я бы, например, точно не взялся такое описывать. И, значит, началось детство. За ним, насколько я в курсе, наступит отрочество, потом юность. Правда, кто из Толстых написал серию повестей с такими названиями, припомнить мне не удалось, в прошлой жизни я этого банально не знал. Если бы знал, обязательно вспомнил бы, ибо память младенца – это, честно вам скажу, что-то с чем-то. Главное – сообразить, что ты это помнишь, а потом воспоминания пойдут сами собой и уже не потеряются.
