Нет – скажу, все вы придумали, наврали, вам еще и нагорит. По рукам?
Испытывая огромное желание стукнуть малолетнюю дрянь кулаком в нос, я кивнула:
– Хорошо. Давай адрес Веры.
– Зачем?
– Хочу с нее денег взять, те самые пятьсот баксов, – прибегла я к понятной Аллочке аргументации, – суд – дело затяжное, пока то да се, годы пройдут. Нет уж, пусть она мне сама компенсацию за Сергея платит.
– И правильно! – воскликнула Алла. – Моих оттуда двести пятьдесят гринов.
– Ты говорила про десять процентов, – напомнила я.
– Нет, с Веркиных половина, – не дрогнула Алла.
– Хорошо. Говори ее адрес.
– За него сто баксов.
Да уж, эта девочка своего не упустит. Пришлось выудить из кошелька еще одну купюру. Аллочка окончательно повеселела. Было слышно, как у нее в мозгу щелкает калькулятор, быстро подсчитывающий доход: триста плюс сто да еще двести пятьдесят в перспективе. Нет, день зря не прошел!
– Ехайте до Кузьминок, – сказала Аллочка, – там я покажу.
– Ты мне не нужна!
– Так мы живем в одном дворе!
– Поезжай на метро, моя машина не такси, – заявила я.
– Ну уж нет, – покачала головой девчонка, – еще обманете, все деньги себе заграбастаете! Пока я в подземке тащиться буду, вы Верку в угол зажмете!
– На машине дольше ехать, чем на метро! И потом, я не знаю ведь, где она живет!
– Нет!
– Ладно, говори адрес, встретимся во дворе.
– Поедете только со мной!
– Я заплатила тебе за информацию! – возмутилась я. – За что ты сто долларов взяла?
– Едем, покажу дом!
– Тогда отдавай деньги назад, – велела я.
Мне не жаль ста долларов, но откровенная наглость должна быть наказана.
– А вы их у меня отнимите, – прищурилась Аллочка.
Поняв, что девчонка переиграла меня по всем статьям, я села на водительское место и покатила в Кузьминки.
Дом, где обитали Вера и Алла, выглядел совершенно обычно. Ничем не примечательная пятиэтажка. Аллочка вошла в подъезд и позвонила в дверь, украшенную цифрой «1». Подождав несколько минут, она стала безостановочно жать на кнопку и бить ногой в створку, выкрикивая:
– Верк! Отворяй! Заснула, што ль?
– Может, ее дома нет, – предположила я.
– Да куда ей деваться? Там сидит, поругались мы, вот и впускать не хочет.
В ту же секунду дверь открылась. На пороге, покачиваясь, стояла баба самого отвратительного вида. Сальные, давно не мытые волосы спускались на плечи. Тщедушное треугольное личико покрывали синяки, на ней болтался не стиранный со дня покупки халат, и пахло от нимфы так, что я начала судорожно кашлять.
Алкоголичка разинула беззубый рот, в воздухе поплыл «аромат» перегара, лука, рыбы и еще чего-то омерзительного.
– Чаво? –
