отпустила их с урока, и вскоре после этого Койот опять уехал. В следующий раз, когда Хироко вела урок, она забрала их всех в купальню. Они залезли в ванну после нее и расселись на скользкой плитке мелководья, отмокая в горячей, источающей пар воде, пока Хироко говорила. Ниргал сидел рядом с Джеки – длинноногий обнаженный мальчишка, так хорошо знакомый ему даже после всех драматических событий последнего года, – и понимал, что он не в силах взглянуть на нее.
Его древняя обнаженная мать говорила так:
– Вы знаете, как работает генетика. Я сама учила вас этому. И вы знаете, что многие из вас приходятся друг другу сводными братьями и сестрами, дядьями и племянниками, двоюродными братьями и так далее. Я – мать или бабка многим из вас, так что вы не должны жениться друг на друге и иметь друг от друга детей. Вот такой простой генетический закон. – Она подняла ладонь, будто говоря: «Это наше общее тело». – Но все живущее преисполнено viriditas, – продолжала она, – зеленой силой, рвущейся наружу. И это нормально, что вы любите друг друга, особенно сейчас, когда тела ваши цветут. В этом нет ничего предосудительного, что бы ни говорил Койот. В любом случае, он просто шутит. Но в одном он прав: скоро вы повстречаете других людей вашего возраста, и они станут для вас супругами, партнерами, родителями ваших детей, они будут ближе вам, чем даже кровная родня, те, кого вы знаете и любите как себя. Все мы здесь – частичка вас, а истинная любовь всегда в других.
Ниргал смотрел в глаза матери пустым взглядом, в этот момент он заметил, что Джеки свела ноги вместе – он почувствовал мгновенное изменение температуры и то, как вода закружилась вокруг них. И ему показалось, что его мать в чем-то ошибается. Хотя тело Джеки было прекрасно знакомо ему, во многом она оставалась такой же далекой, как пламенеющая звезда, яркая и царствующая в небе. Она была царицей их маленькой группы, при желании она могла бы сокрушить его простым взглядом, чем и пользовалась частенько, несмотря на то что он всю свою жизнь провел, изучая ее настроения. И ему никто не нужен был, кроме нее. Он любил ее и знал это. Но она не любила его так, как он. «Хотя и Дао она тоже любила иначе», – подумал Ниргал. И это немного успокаивало. Теперь особенным взглядом она смотрела на Питера. Но Питер отсутствовал большую часть времени. Так что никого в Зиготе она не любила так, как Ниргал любил ее. Возможно, для нее все было так, как сказала Хироко: она просто знала Дао, Ниргала и всех остальных слишком хорошо. Они были для нее братьями и сестрами, и с генетикой это не имело ничего общего.
Однажды небеса обрушились по-настоящему. Вся вершина ледяного купола треснула под воздействием углекислого газа, обрушившись сквозь ячейки сети в озеро и рассыпавшись по всему пляжу и близлежащим дюнам. К счастью, это случилось рано утром, когда там никого не было, но в деревне первый треск и грохот прозвучал как гром, все бросились к окнам, наблюдая крушение: ледяные секции падали, словно бомбы, или летели, вращаясь, как брошенные тарелки, а потом вся поверхность озера взорвалась
