взял из рук подчиненного документы. Адъютант, поклонившись, удалился.
– Так… Ну и что там? Посмотрим. – Полковник придвинул к себе бумаги. Пробежав взглядом первый лист, болезненно поморщился. – У одних только Шемякиных драгоценностей на тысячу с половиной украли. И денег триста рублей.
– Да-а!.. – протянул Бондаренко.
– Вот так-то.
Пороховицкий перевел взгляд на участкового пристава, который появился в дверном проеме.
– Разрешите, ваше благородие, доложить! – с порога начал вошедший. – По вашему поручению лично встретился с пострадавшими во время ограбления в «Континентале», а также в Малом театре и в театре «Корша». Следствие показало, что налеты совершались одной и той же бандой. Преступники, а всего их было трое, дерзким образом врываются в помещение с одними словами: «Это налет!» Забирают ценности и деньги. Затем садятся в экипаж и уезжают.
– А что же околоточные да иные полицейские чины? Да неужто никто изловить их не мог? – Пороховицкий с досады стукнул кулаком по столешнице.
Стол красного дерева с бронзовой окантовкой углов чуть слышно скрипнул.
– Пытались, ваше благородие. Но преступники вооружены «наганами». При одном из налетов был ранен околоточный, – пристав замолчал, ожидая дальнейших указаний начальства.
Полковник встал из-за стола:
– Что еще?
– Всего награблено ценностей и денег было на двадцать пять тысяч рублей, – продолжил урядник. – Из них на пять тысяч – драгоценности и деньги князя Юровского. Их сиятельство отказался меня впускать. Говорят, что не желают с низшими чинами разговаривать. Велел передать, что лично хочет с вами встретиться…
– До того ли мне сейчас! – оборвал докладчика Пороховицкий. – Все это после. Надо перво-наперво преступников изловить. Идите, батенька, идите. После поговорим. Меня градоначальник дожидается. Хорошо еще в департамент полиции не требовали…
Полковник дождался, когда пристав покинет кабинет.
– Пора мне, Григорий Степанович, ехать. Не на пряники, конечно, удаляемся. Но что делать? За дело стегать будут. – Пороховицкий в сопровождении пристава вышел из кабинета. – Григорий Степанович, велите в мое отсутствие людей инструкциями снабдить в отношении следующего. Я полагаю, что единственный способ поймать преступников – это застукать их с поличным. На месте преступления, так сказать.
Пороховицкий решительным шагом пересек фойе Городского полицейского управления.
– Начнем облавы. Посадим своих людей в ресторанах. Подсадная утка – давний, отлично зарекомендовавший себя прием. Куда они, по-вашему, могут направиться, Григорий Степанович?
– Где публика посолиднее. В «Эрмитаже», в «Яре», например, сановитые-то люди обедают, ваше благородие. В «Стрельне» да в «Альпийской розе» тоже можно, пожалуй, засаду учинить. А еще в клубах различных. В «Купеческом»,
