сославшись на «голодание» её матери, и предложив вызывать её к себе домой на выходные дни для откорма, естественно не без основания надеясь на своё в этом самое потребное участие.
После следующего обеденного перерыва Платон пожаловался Алексею на непонимание их женщинами его, только что взятого им из собственной жизни, анекдота:
– «А почему он всегда покупает два банана и одну грушу, а не наоборот?! А потому, что «наоборот» у него давно есть! А почему женщины не поняли? А потому, что дома они видят далёкое от груш и банана!».
– «Мандарины с морковкой или даже сельдереем!» – добавил своё участие молодой гений Алексей.
– «Не смешно!» – возразил, наверно их обладатель, Гудин.
– «Не смешно – это когда извилин мало и воображения нет!» – отшил того довольный собой, теперь уже тоже пенсионер по возрасту, Платон.
А уж воображения, поддерживающего его мечты, Платону всегда хватало. Так он решил сам себе компенсировать отсутствие у него поздравительного адреса от сослуживцев, друзей и родственников, и сочинил стихи о своём шестидесятилетнем юбилее:
Ну, вот! Я тоже докатился.
Дожил до мудрости седин.
В пенсионера обратился,
Пройдя порог лихих годин.
Прошёл я зимний терминатор.
Из сумраков я вышел в свет.
Какой я буду литератор?
И кто мне даст на то ответ?
Легко творю, пером владея.
Пишу я прозу и стихи.
Куплетом песни овладея,
Раздвину критики тиски.
И памятник себе построю
Не рукотворный – языком!
И дачу я благоустрою.
Отремонтирую свой дом.
Дождусь, надеюсь, многих внуков.
А может правнуков Бог даст?!
Но не услышу нудных звуков.
Ведь друга нет, так не предаст!
Душой свободу ощущаю.
А сердцем красоту ценю.
Кто должен мне – я всех прощаю.
За жизнь я жизнь благодарю!
И планов у меня громадье!
Их должен выполнить, успеть.
А дел текущих половодье
Хоть вплавь, хоть вброд, преодолеть.
Поймать души своей порывы,
В стихах и прозе сохранить,
И в струнах нервов все надрывы.
Тогда смогу я победить!
Моей рукой талант мой водит.
Скорее даже водит Бог!
По голове десницей гладит…
Я большего сказать не смог.
Но тяжела десница божья.
То чувствую я иногда.
И думаю, а в жизни кто ж я?
Но, люди! Вас люблю всегда!
А потом он сам себе купил юбилейную открытку, распечатал на одной стороне листа это стихотворение, а на другой – две фотографии, сделанные Ксенией: себя, любимого, в обнимку с Гиппеаструмом, и панорамный снимок застолья, на котором были видны все его дети с супругами.
А
