физическую форму.
Они были поджары, но не сухи. Всегда загорелые, что говорило о должном контакте с природой. Не чурались физического труда, в том числе не по годам тяжёлого.
Но, в отличие от Марфы Ивановны, Иван Гаврилович брезговал пролетарской, или, как он считал, плебейской работой.
По внешним показателям здоровья к ним, но с разной скоростью и желанием, приближались Платон и Алексей.
Остальные две женщины: Инна и Надежда, постепенно окончательно утрачивали остатки своей сексуальной привлекательности в угоду другим плотским удовольствиям, главным из которых стала еда.
Первый свой день рождения на работе, в январе 2002 года, Платон из-за скромности не стал афишировать.
Однако через некоторое время, уже в начале лета, это вскрылось при отмечании последующего дня рождения, теперь Марфы Ивановны, пришедшегося, как ни странно, на день смерти тёщи Платона – 12 июня, и отмечавшегося позже этого нового российского праздника и выходного дня.
Именно тогда Платону было сделано внушение о необходимости поддерживать традиции коллектива, на что тот ответил о своём незнакомстве с этими традициях в то время, в январе и обещанием исправиться.
Летом, с интервалом менее месяца, с Платоном, по его вине, произошли два похожих, неприятно-забавных происшествия на транспорте.
Первый раз, утром рабочего дня, по пути с дачи на работу, опаздывающий Платон, попав в человеческую пробку на станции «Выхино», и не имевший возможность тут же, относительно быстро, купить билет на метро, решил ускорить процесс. Он, не продумав последствия такого своего шага, решил воспользоваться пенсионным удостоверением своего тестя, которое вместе с некоторыми другими его документами временно ещё находились у Платона в дипломате.
Уже проходя через турникет, Платон увидел испытующий взгляд стоящего поблизости, и не сразу замеченного им, милиционера.
Было уже поздно. Платон сразу всё понял и оценил. Отпираться было бесполезно.
Козыряя, милиционер сразу протянул руку к удостоверению Платона, представляясь ему и тут же задавая свой вопрос:
– «Это Ваше удостоверение?».
– «Нет, тестя! Его недавно похоронили. Я опаздываю на работу, а народу, видите сколько!? Вот и решил поскорее пройти. Виноват!».
– «Пройдёмте со мной!».
И сержант милиции сопроводил злостного нарушителя порядка в своё отделение под платформой станции.
Платону тут же невольно вспомнилась нашумевшая в своё время, почти двадцать лет назад, история убийства на «Ждановской» сотрудника КГБ местными милиционерами.
По дороге он обдумал свою позицию и поведение при предстоящем дознании, думая, как вернуть обратно пенсионное удостоверение тестя.
Спустившись с платформы вниз по ступеням, они прошли в длинный коридор с многочисленными боковыми помещениями по левой стороне.
Не успел Платон сесть на предложный ему стул у стола дознавателя в одном
