не пользованного, похожа) поставил. Чуть было не сказал – новогодний подарок!
Это при старой власти, если кто и ложил под елки подарки (я так этого и не помню), то под Новый год. А теперь времена другие, мы ж теперь ЗАГРАНИЦА! Мы ж теперь в ЕВРОПЕ! А раз в Европе, то значит и порядки европейские. Теперь подарки не новогодние, а рождественские. А Рождество католическое раньше Нового года, вот тебе и еще одна головная боль. Ты, значит, и под Рождество положи, да и про Новый год не забывай! Так что теперь на те же деньги, но два подарка. Что б и тут все как положено, все как у людей.
Ну, раз супруга ушла, то теперь можно и расслабиться, теперь не надо быстро так сказку придумывать: где, да с кем, да по какому поводу.
Тут ведь даже если и трезвый, то на скорую руку другой раз оплошаешь, а уж быстро да с бодуна… как тут объяснить… Да чего там… небось, и сами знаете…
А почему быстро? Да потому что, не знаю как там у ваших, а у моей прям чутьё особое! Вот и в комнате её нет, а ты проснулся, она уж тут как тут, в плечо толкает и доклада требует. А доложить надо так, что б правдиво, что б скандала избежать. И ведь нет, что бы еще с вечера все придумать. Какой там!
То есть после первого стакана, еще как-то какие-такие наброски делаешь, а уж потом «утро вечера мудренее». А результат? Утро вот оно, а мудрость где?
Вот и вспоминай, кого ты еще не называл. Да такого, с которым она лично не знакома, а только про него слышала. Потому что, если назовешь, пусть ей лично и не знакомого, но второй раз, тогда уж: «Это что опять с тем, что в апреле? Ээээ. Да он видно тоже такая же пьянь…»
И на этом твое последнее слово закончено! Дальше обвинительное слово за супружницой, и ты о себе ничего нового не услышишь, а за невинного человека обидно, совестно, по твоей вине он теперь и такой и сякой… И ты уже не за себя, а за него понемногу возражать начинаешь, и ведь знаешь, что помолчал бы с полчасика, глядишь, она бы и выдохлась.
Так ведь нет! Все равно надо было:
– Ты его не трож, ты ж его и в глаза не видела, и знать не знаешь! Ну и зачем рот открыл? Ну не первый же раз, ну ведь дальше ведь как обычно, ну ничего нового:
– А мне его и знать не надо! Не хватало мне каждого алкоголика в лицо знать!
И так ты себя погано почувствуешь, что к вечеру опять напьешься. Ведь человек тот порядочный, даже не подозревает, что пьет то он, небось, побольше тебя. И теперь ты точно никогда его с женой не познакомишь, а встретишь на улице, жена спросит: «Кто это был?» А ты и имени его ей не скажешь…
Так что, думай! И повод чтоб железный! Когда: «и ведь так не хотел, так не хотел, так ведь…»
Ну, раз уж дома один, то теперь дыши легче, к вечеру все у тебя будет складно и правдиво! А если еще и дома чего полезного сделаешь, так, глядишь, и без скандала обойдется.
Сел я для начала, ногой под диваном шарю, комнату разглядываю. Одежда разбросана, значит сам раздевался, а значит и шарить нечего. Если уж не помню, где был, да как и восколько домой пришел, то какие тапки?
Тем более, во! Обувка-то
