склоне… – Дима пожал плечами. – Для этого нужны гидрогеологические исследования.
– Спасать церковь не ваша работа, это работа ангела, – ответил священник, будто речь шла о председателе сельсовета.
Грунт зацементировали, откосы укрепили, и теперь раз в квартал в село наведывался инженер, маячки проверял. К счастью, их положение не менялось. А батюшка тем временем молился за спасение душ Димы и Юры, сотворивших богоугодное дело. Юра как-то сказал, что стал спокойнее, рассудительнее, наверное, молитва так работает. Дима только посмеялся.
Он уже выходил из квартиры, когда позвонила жена.
– Доброе утро, любимый.
– Доброе утро, Леночка. Как спала?
– Без тебя я плохо сплю. Как ты?
– Нормально. Дорогая, я спешу. – Он нажал кнопку лифта.
– Что случилось?
– Ничего особенного – работа.
– Фух, напугал.
– Я позвоню тебе позже.
– Позже? – Ее голос заметно дрожал. – Когда?
– Ближе к обеду.
Она всхлипнула.
– Я скучаю по тебе-е-е… Мне так одиноко-о-о… – И она заревела.
– Лена, ну нельзя же каждый день хныкать. Подумай о нашем ребенке.
– Я все время о нем думаю-у-у…
И пошел привычный текст о том, что он не ходит с ней по врачам, не водит в театр, не разговаривает с малышом. Да, он кроха, но ему нужно слышать голос папы.
Дима не перебивал. А зачем? Ее капризы вполне природны. В детстве, отдыхая в деревне у бабушки, он слышал рассказы беззубых старушек о том, как они носили и рожали детей. «Ох, еле выносила! Ругались с муженьком каждую минуту. Как увижу его, аж синею от злости, в душе все переворачивается: он петухом ходит, а я ни спать, ни есть не могу, меня всю аж наизнанку выворачивает. Сколько раз нож откидывала – боялась, что прирежу, прости Господи! – Тут старушка крестилась. – А уж как рожать приспичило… Ой! Так мне плохо было, только что смерти у Бога не просила. Повитуха на меня матом – мол, нечего жалиться, никто тебя под мужика не подкладывал! Тужься, корова! Мои зенки из орбит лезут – и что я вижу?! Матерь Божья! В углу на веревке штаны висят. Уберите, кричу, чтоб ему все отсохло! И родила. Да… Полежала… Смотрю, не хватает в хате чего-то… Сердце сжалось… Слезу утерла. Говорю, мол, штаны на место повесьте». Тут все смеялись, и Дима тоже смеялся, но тогда он еще не знал почему.
– Успокойся, милая, – ласково сказал он. – Ну что ты себя накручиваешь?
– Это ты меня накручиваешь – не приезжаешь. Почему ты не приезжаешь?..
– А ты как думаешь? – Дима сел в машину. – Я должен работать и зарабатывать. Для нас.
Лена всхлипнула и сказала более-менее спокойным голосом:
– Площадку уже расчистили. Я договорилась с Гришей на субботу.
– На какое время?
– На двенадцать.
– Я постараюсь
