доводилось не каждую ночь и не более 2–3 часов, многие, с кого уже свалилось то неимоверное напряжение, державшее еще их на ногах, не дождавшись подхода ротных кухонь с горячей пищей, засыпали на ходу прямо перед хатами. К великому огорчению, нас уже здесь настигла потеря нескольких человек. На теплой печи в одной хате разместились три штрафника, заснули, не успев снять с себя все боевое вооружение. У одного из них, видимо, на ремне была зацеплена граната Ф-1 – «лимонка» или РГ-42, и, видимо, повернувшись во сне, он сорвал с ремня гранату, и она взорвалась. Только одного из этих троих удалось отправить в медпункт, а двое погибли. Вынести такую нагрузку, такие испытания и погибнуть уже после боя, накануне полного своего восстановления в офицерство…
За успешное выполнение боевой задачи, как и обещал командующий армией, почти весь переменный состав (штрафники) был, как сказали бы теперь, реабилитирован, то есть восстановлен во всех офицерских правах и отчислен из батальона либо в свои части, на прежние или равные им должности, либо в кадровые органы фронта или армий. По документам ЦАМО РФ значится, что всего по итогам рейда в тыл противника было восстановлено в офицерах около 600 человек. Сравните, дорогой читатель, эти цифры, и оцените масштабы той лжи, которую стремятся наши доморощенные фальсификаторы вдолбить в головы тех, кто не был участником Великой Отечественной, будто из штрафбатов было только два выхода: ранение или бесславная гибель.
Все участники того беспримерного рейда во вражеский тыл под Рогачевом находились в ожидании приказа командующего фронтом, которым и приводилось в действие само освобождение. Многим уже были вручены боевые награды: медали «За отвагу» и «За боевые заслуги», редко другие ордена, в том числе и Славы III степени. Это были герои, из подвигов которых будто «вычитали» числящуюся за ними вину, но и после этого хватало этих подвигов еще и на награды. Надо сказать, что штрафники не очень радовались ордену Славы. Дело в том, что это был по статусу солдатский орден и офицерам он вообще не полагался (кроме младших лейтенантов авиации). И конечно, многим хотелось скрыть свое пребывание в ШБ в качестве рядовых, так как это считалось пятном на офицерской репутации, а такой орден был свидетельством этого. Командный состав батальона в основе своей был награжден орденами. Сам комбат был удостоен ордена Кутузова III степени.
А я и еще несколько офицеров в этот раз были обойдены наградами. Наверное, мы еще недостаточно проявили себя. В то время мне вновь пришла мысль о «без вины виноватом» за отца и брата матери. Тяжелое тогда было время для раздумий, тем более что мне уже из писем матери стало известно, что мой брат Виктор пропал без вести где-то под Сталинградом в конце 1942 года. Не попал ли он в плен, не числится ли он в «предателях», как многие бывшие военнопленные, оказавшиеся в нашем штрафбате?
Да и что я мог поставить себе в заслугу, достойную правительственной награды? Вот Петя Загуменников – его подчиненные столько немецких автомобилей
