умеешь думать? Вон у тебя голова какая большая. Поразмысли: один шаг – и прежней твоей жизни уже не будет. Начнется совсем другая жизнь. Еще можешь вернуться назад, к своей мамусе, или в любимую песочницу. А если шагнешь сюда, прежняя жизнь исчезнет. Верно тебе говорю.
Это философское рассуждение удивило Германа, и он подумал: «Сколько тут загадочного!»
– Это отчаянная личность, – сказал Нунс.
– Тогда иди смело, – сказал незнакомец. – Ступай вон в ту комнату. А ты, Нунс, останься.
Глен находился в гостиной, курил, сидя на диване, и смотрел на окно.
Герман не решился приветствовать его по-дружески и побоялся входить, а остался стоять в проеме, надеясь, что хозяин квартиры обратит на него внимание.
Глен, однако, не спешил замечать гостя.
Герман сделал шаг вперед и сказал: «Добрый день! Позвольте сказать, что когда вы уехали, я занялся негласным опросом и выяснил, что вас очень уважают. И молодые, и старые».
Тут же он добавил: «Никто не высказывался о вас плохо. Напротив, многие изображали восхищение. Вот, говорили, личность, персона!»
– Это мне известно, – ответил Глен. – А что ты ищешь здесь, у меня?
– Хочу у вас работать.
– Работать? Я не заводская проходная и не вывожу в люди, паренек. Помнишь такую песню? Иди на завод, там твое место.
– Я не хочу на завод. Я хочу с вами… Могу выполнять ваши поручения. Особенно, если понадобится много говорить. Я хорошо запоминаю.
– И тебя будут слушать?
– Глядя на меня, люди будут представлять, что это вы имеете с ними дело. Поверьте, я справлюсь. Найду такие слова, которые вас прославят.
– Да? Что ж, можно попробовать… Скажи Нунсу, пусть отведет тебя к Кларе-буфетчице.
Нунс, оказалось, все слышал. Он улыбался. Ему было приятно, что все так вышло.
Он повез Германа в центральную часть города, а Герману от радости хотелось высунуться из окна и запеть.
Клара-буфетчица гадала на картах, раскладывая их на столе веером. Над ее головой висела ажурная люстра. Женщина была в парике и в тонкой вязаной кофте. Герман догадался, какая у нее обязанность перед Гленом: в квартире две комнаты, и в одной из них Клара устраивает людей, как в гостинице. Но почему она буфетчица – неизвестно.
Правый глаз у нее был стеклянный, а на запястье татуировка – птица на ветке.
Герману было интересно разглядывать странную женщину.
Она несколько минут разговаривала с Гленом по телефону: «Да, синьор, все сделаю. Как, ты говоришь, его зовут? Хорошо, Глен. Конечно, еще бы. Если нужно, только скажи. Я могу послать его в магазин? Великолепно, отец родной. Чудесно».
Нунс что-то шепнул Кларе на ухо и ушел.
Герман увидел действие этого шепота: Клара погладила его по голове и сказала: «Хороший паренек. Хочешь, я сварю тебе кофе?»
Кларе было лет тридцать. Она любила носить красивые вещи и украшения. Когда Герман пил кофе с молоком и ел шербет, Клара сидела рядом,
