молотком по голове, снова задрожал от страха.
Дед Маронов принялся объяснять. Говорил, как нужно действовать. Старшина милиции, усталый и рассеянный после ночного дежурства, войдет в подъезд своего дома. Там, спрятавшись в полумраке, будет ждать Герман. Он быстро подбежит к старшине сзади, сорвет с головы фуражку. От этого люди всегда теряются. Растерявшийся от неожиданности старшина обязательно замешкается. Такого человека легко оглушить молотком.
Дед Маронов протянул руку и дотронулся до головы Германа, показывая, куда нужно бить. Герман съежился от брезгливости.
– Я не смогу, – прошептал он.
– Глупости! Здесь дела на копейку. Другим способом пистолетик не достать.
Герман испугался еще сильнее.
– Ты давал согласие при свидетелях? – спросил старик.
– Да.
– Нужно было не давать, а теперь поздно. Теперь тебя самого стукнут по голове, если отступишься. Найдут где хочешь, нигде не спрячешься. Вот посиди тут и подумай, а я пойду пить чай.
Дед Маронов не умел скрывать своих привычек. Он ел и пил так громко, что Германа затошнило.
Он выскочил бы из грязного дома деда Маронова сию же минуту, как из гадкой навозной ямы.
Избавление стало бы самым приятным для него чувством.
– А где живет старшина? – спросил он.
– В обычном дворе. В ночь уходит на службу, утром возвращается. Сейчас поедем, покажу тебе это место.
– А что будет с человеком, если его ударить молотком? Он не умрет?
– Затихнет, и только. Полежит, а потом поднимется и станет ругаться.
Все, что Герман услышал, стремительно разгоралось в его воображении. Он видел старшину милиции, который носит на боку кобуру с оружием. Этот человек падает на пол и затихает, а потом, очнувшись, ругается.
Герман вскочил и засуетился.
Он добудет пистолет, и когда-нибудь, может быть, через два месяца, напишет анонимное письмо милиционеру. Попросит прощения: «Мне нельзя было обойтись без вашего пистолетика! Поймите, уважаемый, и простите».
Когда Герман увидел двор, дом и подъезд, где жил старшина, ему почудилось, что он может приехать сюда с молотком уже завтра.
– Все-таки ты глуп, как утка, – сказал дед Маронов. – Постой за дверью, почувствуй место, погляди, как люди входят и выходят. Смотри внимательно, ничего не упусти. Пусть глаза привыкнут к полумраку. Так делай два дня, а на третий бери то, что нужно.
Перед полуднем следующего дня Герман увидел старшину.
Невысокий, плотный, в сапогах, галифе и рубашке навыпуск милиционер медленно вошел во двор и направился к дому. Его руки были заняты.
– Все понял? – произнес дед Маронов. – Много милиционеров идут с дежурства, а такого, как этот, нет. Он золотой. У него в руках сумки. Он покупает картошку, лук, огурцы, сухари в сахаре, булки с маком, сливовый и яблочный сок с мякотью, чай, сардины, газеты. Хозяйственный человек, любит делать покупки. На другого тебе идти
