с ним совладать.
– Не хочешь видеть зло? – Поза Кари изменилась.
Она допила напиток, поставила стакан и сделала жест, после которого люди Каина скрутили меня.
– Что ж, это легко устроить.
Еретичка достала из-за голенища сапога нож, сняла стеклянный колпак лампы и начала раскалять лезвие в открывшемся язычке огня. Лицо ожесточилось, глаза потемнели.
– Что вы собираетесь делать?
– Держите голову крепче.
Прежде чем я успел понять, как избежать наказания, Каин стиснул мою голову так, что я не мог ею пошевелить.
– Каин, не надо!
– Зло нельзя игнорировать, нельзя на него не смотреть. Оно не создано демонами и не пришло извне. Оно – следствие наших и чужих поступков и слабостей, а потому существует и будет существовать всегда, если только сама природа людей не изменится. Так что единственная возможность не видеть зла – выколоть глаза, Дрейк.
Лезвие приближалось к глазу, я чувствовал его жар и бился, но против троих я был бессилен. Кто-то силой разжимал мои веки.
– Не надо… Я понял, отпустите… – хрипел я, но Кари вонзила раскаленный нож прямо в беззащитное глазное яблоко.
Оно лопнуло, и я потерял сознание, а когда очнулся, то оказался в горящей адской болью тьме.
– Ну что, Дрейк? – Голос Кари звучал устало. – Теперь ты не видишь зла, как хотел. Но ты все равно его чувствуешь, правда?
Я вопил как ошпаренный, кидался в темноту, надеясь найти эту женщину и задушить, но только падал на холодный паркет.
– Убежать нельзя, можно либо стараться уменьшить количество зла, либо умереть.
– Он был орудием церкви. Ты ждешь от парня слишком многого, – сказал Каин.
– Пребывать в иллюзиях сладко, тепло. Верить, что тебя кто-то когда-то вознаградит, ждать спасения от других, – продолжила Кари. – Но подумай, насколько ужасна покорность лжецам, если вознаграждение вымышленное. Если нет никакой небесной расплаты точно так же, как нет никаких святых Бога-отца. Что же ты тогда будешь делать, слепой дурак?
– Катись к дьяволу, там тебе самое место! Я видел много таких «учителей»… – Я то ли засмеялся, то ли заплакал. – Ты хуже их всех, ты хуже всех…
Оскорбления и угрозы били из меня, пока тело окончательно не обессилело и не осело на пол, пугливо ощупывая дерево дрожащими пальцами. Тогда Кари подошла и опустилась рядом.
– Что ты делаешь? Это еще одна пытка?
– Прости, Дрейк.
Ее пальцы раскалились, словно угли. Это было так знакомо, но я больше не мог спрашивать руки о правде, а Кари пылала, внутренний огонь прожигал плоть. Ладони легли на мои раны. Желание отомстить истощилось – невозможно повернуть вспять сделанное, я искал в глубине души остатки достоинства. Но взамен ощутил дрожь, бесконечный восторг, освобождение, чужое сожаление, провалился в горячечный экстаз, а когда вынырнул из него, то лежал на коленях у Кари, на ее мужских
