следить друг за другом.
Хотя входные барьеры стояли прочно, я без труда скользил мимо них, сквозь них, под ними, собирая не самые важные, но обильные данные – частота пульса, температура кожи, активность коры мозга, запросы на доступ, перечни полученных данных, – которые позволяли мне узнать кое-что о каждом из паломников. У Кассада, Хойта и Ламии были импланты, и движение их мыслей ощущалось очень четко. В эту секунду Ламия Брон размышляла, не было ли решение идти к Шрайку ошибкой; что-то настойчиво стучалось в дверь ее сознания. Она ощущала себя так, словно перед самым ее носом находится что-то ужасно важное, ключ к разгадке… Но от какого замка этот ключ?
Ламия терпеть не могла тайн; то была одна из причин, побудивших ее оставить относительно спокойную жизнь и стать частным сыщиком. Но какая тайна мерещится ей сейчас? Она почти разгадала загадку убийства кибрида, ее клиента… и любовника, и прилетела на Гиперион, чтобы исполнить его последнюю волю. И все же она чувствовала, что не дающее ей покоя «нечто» почти не имеет отношения к Шрайку. В чем же дело?
Тряхнув головой, Ламия поворошила угасающий костер. Ее сильное тело было закалено гравитацией Лузуса и постоянными тренировками, но она не спала несколько суток и устала до беспамятства. Как сквозь туман до нее донесся чей-то голос…
– …да просто, чтобы принять душ и раздобыть еды, – раздраженно заявляет Мартин Силен. – И еще можно узнать по мультилинии, кто выиграл войну.
Консул качает головой.
– Еще не время. Корабль – для чрезвычайных обстоятельств.
Силен обводит рукой Сфинкса, черный мир вокруг.
– Вы считаете, это не чрезвычайные обстоятельства?
До Ламии доходит, что поэт упрашивает Консула вызвать его корабль из Китса.
– А вам не кажется, что под чрезвычайными обстоятельствами вы подразумеваете отсутствие алкоголя? – вступает она в разговор.
Силен свирепо смотрит на нее:
– А что плохого в выпивке?
– Нет, – повторяет Консул. Он трет глаза, и Ламия вспоминает, что Консул тоже неравнодушен к алкоголю. Однако он наотрез отказывается вызвать корабль. – Будем ждать крайнего случая.
– А мультипередатчик работает? – спрашивает его Кассад.
Консул утвердительно кивает и извлекает из своего рюкзака старинный комлог. Прибор принадлежал его бабушке Сири, а до этого ее родителям. Консул касается дискоключа: по нему можно передавать, но не принимать.
Сол Вайнтрауб, положив спящего ребенка у входа ближайшей к нему палатки, поворачивается к огню.
– А откуда вы передали последнее сообщение – из Китса?
– Да, – подтверждает Консул.
Мартин Силен саркастически цедит сквозь зубы:
– И мы должны верить словам… предателя?
– Должны. –
