шли в полном порядке, смыкая за убитыми ряды. Так и подошли к насыпи. Штурмовых лестниц не оказалось – ступени в глине под вражеским огнем выбивали прикладами винтовок. На вал лезли все – полковники и генералы с саблями наголо в том числе. Генерала Костанду сбивали с вала два раза, но он поднимался и шел в бой. Видя отвагу старших начальников, солдаты взбирались и бросались на турков со звериной яростью. Ночь выдалась кровавой и зверской. В рукопашной свалке уже на насыпях и стенах дрались всем, что попадется под руку – прикладами, камнями и кулаками. В том числе и офицеры. Душили друг друга голыми руками. Многие турки еще не видели русских такими! Им так хотелось драться – и солдатам, и офицерам, отомстить за неудачи! Позже Омер-паша, выслушав своих командиров, скажет: «Атака русских дошла до такого предела, когда всякое сопротивление со стороны гарнизона прекращается». А к месту битвы спешили еще четыре батальона генерала Попова. Никому не хотелось упустить битвы! В эти самые минуты со стороны лагеря и раздался скупой звук отбоя – и всего один только раз! Сельвана, который сам пошел на штурм, нигде не оказалось, и острожный генерал Веселитский, плохо понимая, что происходит, дал приказ отходить. Но его не послушались, потому что турки сдавали позиции и дело шло к занятию форта. Пришлось отдавать приказ со всей строгостью, и уже отступавшие русские, злые и негодующие на своих командиров, понесли тяжелые потери. Никто так и не понял, почему дали отбой! Был ранен сам Веселитский, генерал Костанда, князь Щербатов и граф Орлов. А генерал Попов, не зная об отходе своих, ударил по форту с другой стороны, но в одиночку, и тоже понес большие потери. В «бессмысленном и беспорядочном бою», как оценил его позже генерал штаба Коцебу, погибло 911 нижних чинов, 26 офицеров, 2 генерала. Одним из них был и сам Дмитрий Дмитриевич Сельван.
– Всех разжалую! – сипло ревел в своем штабе старый и больной фельдмаршал Паскевич, который хотел единственного: уехать туда, где тише, и увести с собой целехонькой армию. – Да как посмели?! Кто приказал?! Кто надоумил Сельвана?! Какие вы, к черту, солдаты?! Вам на базаре кулаками махать надобно, а не крепости брать!
Было назначено следствие. Призвали к ответу генералов Веселитского и Шильдера, но вина, как это бывает часто, упала на того, кого уже не было в живых. На генерала Сельвана. Молодые аристократы-штабисты, толкавшие командира в битву, языки проглотили. Горниста, трубившего в лагере отбой, который услышал Веселитский, так и нашли. А не прислышалось ли генералу? – подумали многие. И такое могло быть! Изучив в Петербурге дело, император написал: «Темно и вовсе неудовлетворительно, а верить можно, что бросились сгоряча за бегущими! Душевно скорблю о напрасной трате драгоценного войска и потери стольких храбрых, во главе которых ставлю почтенного Сельвана, дорого заплатившего за излишнюю отвагу. Мир праху его, он умер геройской смертью!»
Но ведь так на самом деле и было. Сабли в ножнах заржавели! Хотелось драки – вот и влезли в нее с головой!..
