дрожащим голосом произнесла она наконец. Она отчаянно хотела повидаться с мамой, но даже теперь, когда она избавилась от браслета, охранникам не потребуется много времени, чтобы найти ее. Что важнее? Попрощаться с мамой или не причинить ей боли, которую она наверняка ощутит, глядя, как дочь уводят на верную смерть? – Нам надо идти.
Они в молчании шагали по галерее, и Гласс упивалась зрелищем сияющих звезд. Она даже не догадывалась, как сильно любит открывающийся отсюда вид, пока не оказалась запертой в крохотной камере без окон. Девушка покосилась на Люка, не понимая, испытывает ли она боль или, наоборот, облегчение от того, что он даже не взглянул на нее.
– Тебе пора возвращаться, – сказала Гласс, когда они добрались до контрольно-пропускного пункта Феникса, где, как и обещал Люк, не было охраны. – Со мной все будет в порядке.
Люк сжал челюсти и горько улыбнулся.
– Хоть ты теперь и беглый зэк, я все еще недостаточно хорош, чтобы познакомиться с твоей мамой.
– Я совсем не это имела в виду, – сказала она, думая о следе, который они уже оставили за собой. – Просто помогать мне опасно. Я не хочу, чтобы ты рисковал из-за меня жизнью. Ты и так уже многое для меня сделал.
Люк набрал полную грудь воздуха, будто собираясь что-то сказать, но потом просто кивнул.
– Тогда ладно.
Еле сдерживая слезы, она постаралась улыбнуться.
– Спасибо тебе за все.
Выражение лица Люка слегка смягчилось.
– Удачи тебе, Гласс.
Он начал склоняться к ее лицу, и Гласс ничего не могла с собой поделать, по привычке потянувшись к нему, но тут он подался назад, с почти физическим усилием разорвав контакт между их взглядами. Не сказав больше ни слова, Люк развернулся и бесшумно двинулся туда, откуда они только что пришли. Гласс смотрела ему вслед, и ее губы жаждали прощального поцелуя, которым они никогда не обменяются.
Гласс добралась до своей квартиры и, вскинув кулак, легонько постучала. Дверь отворилась, и из-за нее выглянула мать Гласс, Соня. За какой-то миг на ее лице промелькнула целая гамма чувств – удивление, радость, замешательство и страх.
– Гласс?! – выдохнула она и потянулась к дочери, словно чтобы убедиться, что та на самом деле здесь. Гласс с благодарностью упала в материнские объятия, упиваясь знакомым запахом ее духов. – Я думала, что никогда больше тебя не увижу, – с этими словами Соня втащила Гласс в квартиру и закрыла дверь. Отступив на шаг, Соня посмотрела на дочь. – Я ведь все время считала дни до твоего восемнадцатилетия. – Ее голос упал до шепота: – Осталось всего три недели.
Схватив мать за холодную влажную руку, Гласс увлекла ее на диван и сказала:
– Нас собирались отправить на Землю. Сто заключенных… – Гласс сделала глубокий вдох. – И я должна была стать одной из них.
– На Землю? – медленно повторила Соня, словно стараясь лучше понять смысл собственных слов. – О, боже мой.
– Но перед запуском произошла стычка. Канцлер… –
