подтвердили, что Центру это известно. Она вернулась после смерти Его Святейшества… Знают только госсекретарь, Великий Инквизитор и командование Флота.
– Где она?
Исодзаки покачал головой:
– Если Техно-Центр это и знает, то не потрудился сообщить. Однако командование Флота вызвало того капитана – де Сойю…
– Центр предсказал, что он должен участвовать в поимке девочки, – едва заметно улыбнулась Коньяни.
– Ну и? – Исодзаки явно гордился своей ученицей.
– Закон Ома.
– Именно.
Женщина снова невольно прикоснулась к груди.
– Если мы первыми найдем девочку, мы получим рычаг… сможем вступить в переговоры с Центром. И еще средства – наши новые возможности… – Никто из руководства Гильдии не упоминал о секретном проекте вслух, даже в защищенных от прослушивания кабинетах. – Если у нас будет девочка и средства, – продолжила Коньяни, – у нас появится рычаг, чтобы потеснить Церковь в сделке Техно-Центра с человечеством.
– Если только мы выясним, что же дает Центру Церковь за контроль над крестоформами, – пробормотал Исодзаки. – И предложим то же самое… или нечто лучшее.
Коньяни рассеянно кивнула. Она видела, как все это связано с ее деятельностью координатора «Опус Деи».
«Любым путем», – внезапно поняла она.
– Тем временем мы должны первыми найти девочку… Флот, конечно, задействует свои средства, о которых никогда не узнают в Ватикане.
– Верно и обратное. – Исодзаки очень любил интеллектуальные игры.
– И мы тоже должны последовать их примеру, – сказала Коньяни, направляясь к лифту. – Все средства… – Она улыбнулась учителю. – Решающая игра на троих с нулевой суммой, так, Кендзо-сан?
– Именно, – кивнул Исоздаки. – Победителю достается все – власть, бессмертие, богатство, превосходящее всякое воображение. Проигравшему – полное разорение, истинная смерть и вечное рабство всех потомков. – Он поднял указательный палец. – Но игра – не на троих, Анна. На шестерых.
Коньяни остановилась у самого лифта.
– Я вижу только четверых… У Техно-Центра – свои причины первым отыскать девочку. Но…
– Мы должны допустить, что ребенок преследует собственные цели в этой игре, верно? И есть еще кто-то – или что-то, – кто ввел ее пешкой в эту игру… итак, вот вам шестой игрок.
– А может, это кто-то из пяти? – Коньяни улыбнулась. Она тоже любила азартные игры с высокими ставками.
Исодзаки кивнул и повернулся в кресле – смотреть сквозь прозрачную стену очередной восход. Он не оглянулся, когда закрылась дверь и Анна Пелли Коньяни уплыла в лифте из его кабинета.
Над алтарем Сикстинской капеллы Иисус Христос – лик Его неумолим и безжалостен – делит людей на праведных и неправедных, на благословенных и проклятых. Третьего не дано.
Кардинал Лурдзамийский, сидя в своем кресле под балдахином, разглядывал
