именно не стал выкрикивать имя Папы Юлия. Он знал, чем удалось подкупить этих мужчин и женщин. Он знал, чем они рискуют, и знал, что им почти наверняка придется расплачиваться. Кардинал Лурдзамийский знал все это потому, что именно он тайно дирижировал происходящим.
После недолгого совещания тот кардинал, по сигналу которого началось голосование, произнес:
– Будем считать голоса.
Пока готовили и раздавали бюллетени, кардиналы возбужденно переговаривались между собой. На памяти большинства из них еще ни разу не случалось ничего подобного. Тем временем почти все голографические изображения разом исчезли. Остались лишь те, кто догадался заранее подготовить для выборов интерактивные чипы.
Церемониймейстеры прошли вдоль старинных кресел, раздавая карточки. Помощники декана заглянули к каждому – убедиться, что у всех есть перо. Когда все было готово, декан снова поднял руку, открывая голосование.
Кардинал Лурдзамийский взглянул на карточку. В левом верхнем углу были напечатаны слова: «Eligo in Summum Pontificem».[11] Чуть ниже оставалось место для одного имени. Симон Августино кардинал Лурдзамийский вписал: «Ленар Хойт», сложил карточку и демонстративно поднял руку. Вслед за ним все восемьдесят два кардинала, присутствовавших лично, и с полдюжины интерактивных голограмм проделали то же самое.
Декан коллегии начал вызывать кардиналов по рангу. Кардинал Лурдзамийский первым встал с кресла и, преследуемый неотступным, пугающим взглядом Христа, направился к алтарю. У самого алтаря он осенил себя крестным знамением, опустился на колени и склонил голову в безмолвной молитве. Затем поднялся и громко произнес:
– Призываю в свидетели Господа нашего, Иисуса Христа, который судит все мои помыслы, намерения и действия, в том, что я отдаю свой голос за человека, достойного быть Его наместником.
Кардинал торжественно положил сложенную вдвое карточку на серебряное блюдо и, выждав несколько мгновений, опустил ее в ящик. Декан коллегии кивнул; кардинал Лурдзамийский снова преклонил колени перед алтарем и вернулся на место.
Кардинал Мустафа, Великий Инквизитор, прошествовал к алтарю – отдать свой голос…
Голосование длилось больше часа. Один помощник декана высыпал карточки на стол. Второй пересчитал – восемьдесят девять, включая шесть интерактивных, – и аккуратно переложил в другой ящик. Начался подсчет голосов.
Первый кардинал развернул карточку, переписал с нее имя и передал второму, тот, отметив карточку, протянул ее третьему и последнему – Куэзнолю. Куэзноль громко и отчетливо объявил имя и лишь затем сам расписался на бюллетене.
Кардиналы тотчас записали имя на скрайберы. После Конклава скрайберы соберут и файлы уничтожат, чтобы не осталось никаких записей о ходе выборов.
Итак, подсчет голосов продолжался. Кардинала Лурдзамийского – как и остальных присутствовавших – интересовало одно:
Избираю Верховным Понтификом (лат.).
