ты думаешь обо мне? Небось хозяйничаешь вовсю. А с праздником-то я не поздравила тебя! Ну, целую, желаю всего лучшего – отдыха, легкой души, прогрейся вся южным солнцем и привези мне кусочек. Напиши, что делаешь. Как твоя комната, балкончик, тебе приятно?
Целую крепко и нежно мою Машу. Ольга.
Наши шлют привет тебе и Евгении Яковлевне. Желают веселых хороших праздников. Кланяйся от меня и поздравь с праздником Марьюшку и Арсения[128]. Поклон всем, кто меня знает. Ольга
16. М.П. Чехова – О.Л. Книппер
27 [декабря[129] 1900 г. Ялта – Москва]
Милую мою Олечку крепко обнимаю и целую, поздравляю с праздником[130] и наступающим Новым годом. Желаю быть счастливой и своим счастьем зацепить и меня немножко. Привязалась я к тебе и полюбила тебя очень сильно, да не будет это мне во вред… Пусть новый год даст нам душевный мир и покой – будем надеяться… А нашему любимцу полного выздоровления пожелаем. Получили от него три письма, чувствует себя он хорошо, восхищается природой.
Здесь только сегодня стало пригревать солнышко, а то было сыро, неприятно, шел все время дождь, хотя было тепло. Я дала такого маху, не взявши осеннего пальто, в мехах жарко! В саду цветут розы, гвоздики и хризантемы, положу тебе в письмо несколько лепестков. Вчера целый день была у нас жизнерадостная бабушка Надежда Иван.[131]. Порхали по всем трем этажам, играли на пианино, много говорили о тебе, вкусно ели и пили, вечером я ее отвезла домой, а сама поехала на бал в курзал, бал был костюмированный. Такая мерзость, безвкусица, что меня стошнило, и пораньше уехала я с удовольствием домой. Лица у всех какие-то убитые. Алексин и Альтшуллер[132] сидели, повеся носы, мрачные, как преступники, тоскливо им бедным тут.
Комната моя по-прежнему очаровательна, да и весь дом слишком приятен. Жаль, что у тебя мало радостных воспоминаний осталось от пребывания твоего у нас, в этом доме!.. У меня, наоборот, поэзия почти совершенно стушевала все грустное. Мне очень приятно, покойно, сытно, вкусно, только не достает тебя, мне хотелось бы поделиться своим покоем, удобством с тобой, моя дорогая. Сплю я очень много, даже стыдно. Гостям не особенно рада. Ночевала у меня Званцева[133], но я чувствовала себя страшно стесненной… Негодяй Бунин, ведь мы с ним условились, что он все равно поедет, телеграфирую я ему или нет. Приехавши в Ялту, я ему послала телеграмму с просьбой приехать, но она, вероятно, его уже не застала. Скажи ему, чтобы он как можно скорее приезжал в Ялту, пришло много писем на его имя и повестка на бандероль. Комнату ему приготовили и ждем каждый день. Если не приедет, будет большое свинство. Мать довольна, что приехала, и уже с ужасом не думает, что останется одна. Она очень тебя благодарит за письмо, я тоже благодарю за письмо, очень печально, что ты все еще хвораешь, желаю поскорее выздороветь и окрепнуть. Поклонись Владимиру Леонардовичу, Эле Иван. и дядюшкам. Маме я напишу отдельно. Твоя Маша.
Целую тебя еще раз и жду от тебя еще письма.
Поклонись Попошкам и Мумушкам.
Если
М.Д. Беленовская и А.Е. Щербаков, дворник у Чеховых в Ялте.
В письме ошибочно: январь.
Имеется в виду Рождество.
Речь о Н.И. Срединой.
Исаак Наумович Альтшуллер (1870–1943), врач, лечивший А.П. во время пребывания того в Ялте.
Елизавета Николаевна Званцева (1864–1921), художница; вместе с Хотяинцевой она вела мастерскую, в которой одно время занималась живописью М.П.
