года.
Я почувствовал, что у меня начинают дрожать руки. Сжал кулаки, но это не помогло.
– Точно? – спросил я наконец. – Ты ничего не путаешь?
– Нет, я ничего не путаю. Прости…
Со дня кошмарного ритуала до моего побега прошло двенадцать дней. Еще неделю я добирался до Лемминувера. Выходит… Выходит, все эти полтора года я провел, лежа на спине в красной комнате и разглядывая лепку на потолке. Вот сколько времени заняла «подготовка» к ритуалу женщины по имени Миранда. Что же они делали… что они делали с ней? Что они делали со мной?
– Юстас, как я выгляжу?
– А? – в его глазах скользнуло удивление. – Ну… ты здорово исхудал, побледнел… волосы немного отросли… Побриться тебе не помешает. А так – обычно.
– Я не поседел?
– Что?
– Ничего, – я встал, придерживаясь рукой за спинку стула. – Ну, а как насчет тебя? Ты теперь тоже человек Саймека?
– Нет, – немного зло ответил Юстас. – Я уж скорее подохну, чем к этой змее подамся. Не знаю, что на них всех нашло… А то, что сейчас делают Ларс и Грей, не для меня. Видишь, чем занимаюсь… Мне бы ко двору, но, говорят, Дуглас назвал кое-какие имена перед тем, как его повесили… Это могут быть и просто слухи, но… сам понимаешь. Так что мне теперь в приличные места хода нет. Играю во всяких забегаловках за крышу над головой и кислое вино.
– Окорок неплох, – машинально утешил я. Проклятье, привык я был утешителем. Меня бы кто утешил.
– Разве что, – усмехнулся Юстас. – Слушай, но ведь ты же вернулся, Жнец все подери! Ты снова здесь! Да когда наши об этом узнают…
– Ну нет! – быстро сказал я. – И думать забудь!
– Почему?! Мы смогли бы собраться опять, я уверен!
Может, и смогли бы… Да только нужны ли мне соратники, готовые перебежать в другой отряд, стоит нам попасть в настоящую передрягу? Я хотел сказать это Юстасу, но передумал. В конце концов, его-то как раз упрекнуть не в чем.
– Где Ларс?
– В городе, – удивил меня он. – И Грей тоже. Они пробудут еще несколько дней… Грей пробудет, насчет Ларса я не знаю. Если хочешь, выясню.
– Устрой нам встречу. Только тихо, твою мать! Я тебя знаю, растрендишь на всю округу!
Юстас сжал челюсти, коротко кивнул. Я почувствовал укол совести, зная, что несправедлив к нему. Ну, во всяком случае, не совсем справедлив.
В дверь постучали.
– Обед, – флегматично объявил Юстас.
– Спасибо, – вдруг вырвалось у меня. – Ты меня прости, Юстас, я… Спасибо, в общем.
Он только отмахнулся. Потом, уронив взгляд на валяющуюся посреди грязной комнатушки лютню, нахмурился и, подняв инструмент, бережно отер его полой куртки.
ГЛАВА 7
Сиплый свист. Долгий, беспрерывный, разрывающий уши, выгрызающий сердце. Хрип – низкий, гортанный, удовлетворенный. Хруст онемевших суставов, выдох новорожденных легких.
Капли смолянистой черной влаги на стальных пластинках.
Крик, застывший на
