хлыщам, восторгаться нелепой молвой
Или дружбу водить с дураками?
Я и сладость и горечь любви пережил,
Исповедовал дружбу ревниво и верно;
Осудила молва мой неистовый пыл,
Да и дружба порой лицемерна.
Что богатство? Оно превращается в пар
По капризусудьбы или волей тирана.
Что мне титул? Тень власти, утеха для бар.
Только слава одна мне желанна.
Не силен я в притворстве, во лжи не хитер,
Лицемерия света я чужд от природы.
Для чего мне сносить ненавистный надзор,
По-пустому растрачивать годы?
Тоска о минувшем, как черная мгла,
На радости и на печали легла:
И в смене то горьких, то сладостных дней
Всё та же она – ни светлей, ни темней.
Зову я смерть: мне видеть невтерпеж
Достоинство, что просит подаянья,
Над простотой глумящуюся ложь,
Ничтожество в роскошном одеянье,
И совершенству ложный приговор,
И девственность, поруганную грубо,
И неуместной почести позор,
И мощь в плену у немощи беззубой,
И прямоту, что глупостью слывет,
И глупость в маске мудреца, пророка,
И вдохновения зажатый рот,
И праведность на службе у порока.
Всё мерзостно, что вижу я вокруг…
Но как тебя покинуть, милый друг!
Вот общая судьба! Комедия все та же:
Болезни да грехи, пороки да пропажи,
Затем исчезнем мы, небытие придет,
И травкой порастут навек останки эти.
А здесь тем временем всё то ж из года в год.
Как одиноки мы! Как грустно жить на свете!
Но этот бренный мир, к несчастью, – наш властитель,
Он вездесущ. Куда мы от него уйдем?
Зловонье глупости плывет в мою обитель,
И затыкаю нос, любуясь синим днем.
Я знал его,
его был пылок взор,
он спас того. А этому подгадил.
Сухой педант. Блестящий фантазер,
страж всех традиций и ниспровергатель…
Он как-то был прекрасен из дали,
но встретился и полыхнул вдруг злобой.
И я подумал так:
«Определи
его одною формулой попробуй!..»
И он, смотря из-под тяжелых век,
сказал мне в исступлении нелепом:
Ну разве
