боялась остаться одна, и Илья ощутил острый укол ревности, смешанной с удивительной сентиментальностью, которой раньше он у себя почти не замечал. Ему отчаянно хотелось оказаться на месте мягкой игрушки, и это было так глупо и необъяснимо ни с какой точки зрения, что он с досадой потряс головой, отгоняя странное желание. Ему вспомнилась ночь, когда он вломился в ее спальню и взял ее силой… Но сейчас обида, с которой он переступил порог ее дома, растаяла, как и не было, и, присев на край кровати, он любовался ее спокойным лицом в рамке черных кудрей.
Однако, времени до отъезда оставалось все меньше, и минуты утекали с безумной скоростью. Илья склонился над женщиной, как много лет назад в Италии, и поцеловал обнаженное плечо, убрал волосы со щеки, тронул губами висок. Она выпустила игрушку и переплела тонкие руки у него на шее, распахнув дымчатые глаза, в которых все еще бродили сны.
– Я уже устала ждать, что ты придешь!
– Ты ждала меня? – с недоверчивой ухмылкой буркнул он, помня о другом имени, которое она произнесла раньше в подобной обстановке.
– Ну, а кого еще я жду от начала мира по сей день?
Тихий воркующий смех рассыпался мягкими шариками по комнате, и она потянула брата к себе за лацканы пиджака. Он столкнул медвежонка на пол и оказался рядом с ней на подушке, в томительном плену ее рук и губ. И пьянящей паутины слов, которой она опутывала его, забыв неурядицы последних недель.
– Почему же ты не звонишь сама, Сонька? – досадуя из-за неоправданной двухмесячной проволочки, укорил Илья, удерживая ее ласкающие руки. – Ты не хочешь меня видеть?
– Разве не ты решаешь, быть нам вместе или порознь? – заиграла бархатными интонациями Соня.
– Как будто дело не в твоей девической гордости… – проворчал он, попавшись на удочку ее лести.
– Дело в моей женской мудрости, Илюша.
Улыбка не сходила с ее лица, и ему не на что было даже пожаловаться, но брюзгливое настроение не хотело отступать без боя.
– Ты попыталась устроить мне скандал, – напомнил он недавние события и понял, что в ее спальне не может даже рассердиться на это воспоминание.
– Ах, если бы я хотела устроить скандал, любимый, я бы устроила, поверь! А я всего лишь спровоцировала это утро. И если ты готов обижаться на меня за эту маленькую хитрость…
– Сонька, опять ты вертишь мной, как хвост собакой!
– Что ты, милый! Я годами жду и лишь иногда направляю тебя на правильную дорожку, если ты уж очень задерживаешься в пути.
– Что это еще за правильные дорожки! – подозрительно прищурился он. – Не нравятся мне такие игры!
– А я полагаю, что именно такие тебе и нравятся! – Она заговорщицки улыбнулась и прижала его ладонь к своим губам. – И куда больше, чем беспочвенная ревность и идиоты с фотокамерами.
– Однако же
