ным. Крыша автобуса, испещряемая дождевыми тычками, на солнце поблескивала, как чешуя. Дорожные рабочие продолжали копать, прохожие – проходить мимо. Грибной дождь не мешал совокупляться двум одинаково рыжим дворнягам – делали любовь посреди улицы, игнорируя вялые увещевания школьного охранника, что курил под козырьком гомеопатической аптеки.
Борис Петрович не был садистом. Но иногда на него находило.
Теорема Виета.
Обвел класс не предвещавшим ничего хорошего взглядом. Потуплены взоры у всех. Это правильно: не ищи взгляда учителя, если не хочешь быть вызванным.
Впрочем, поехали.
– Фролов! – Молчание. – Два. Купченко! – Мычание. – Два. Кондратюк. – Мымыканье. – Два. Конев. – Мемеканье. – Два. Иванова. – «В приведенном… квадратном уравнении… члены которого…» – Неправильно. Два.
Одиннадцать двоек. Семь троек. Одна четверка.
Омерзительно скрипя мелом по доске, написал квадратные уравнения:
5х² + 2х − 7 = 0
и
4х² + 6х + 15 = 0.
Борис Петрович делит класс на варианты по-своему – не по общепринятому принципу «первый / второй», а по самому что ни на есть половому: левое уравнение решают мальчики, правое – девочки. Чем объяснить этот сексизм, Борис Петрович сам не знает.
В дверь постучала Анжела.
– Борис Петрович, можно вас на секундочку.
Вздох облегчения не столько услышал, сколько почувствовал спиной, направив стопы свои к двери. Зашушукались. Будут сейчас друг с друга сдувать. Ладно. Амнистия.
Если сама не вошла, значит конфиденциальное.
– Вам телефонограмма. От вашего родственника.
– Какого родственника еще?
– От вашего дяди.
– От дяди? От моего?
Взял с удивлением лист бумаги из рук Анжелы. Текст был отпечатан на принтере:
«Дорогой Борис Петрович! Тебе необходимо быть сегодня на службе у Щукина (улица Ташкентская, адрес ты знаешь). Ждем в 18:00. Очень важная встреча. Придешь – ничему не удивляйся. Больше молчи. Береги себя. Твой Дядя Тепа».
Борис Петрович ощутил себя шутом гороховым. Нельзя сказать, что он сухарем был и не понимал шуток (напротив, Борис Петрович, если к тому располагали обстоятельства, умел снисходительно поощрять по отношению к персоне своей в меру непринужденный тон подчиненных, – директор школы был вполне демократ), но сейчас Анжелу косым взглядом пронзил: понимает ли она степень издевательности данного текста?
Трудно сказать.
Понимает, иначе бы не оправдывалась:
– Я сначала подумала, розыгрыш. Он просил номер вашего мобильного, я сказала, что вы отключаете на уроке. Он сказал, что срочно. Просил, чтобы я записала дословно.
Однако не записала ведь, а набрала на компьютере. Наверное, отдельным файлом еще сохранила. Хихикала с Варварой Дмитриевной над Борисом Петровичем, как пить дать.
– Хорошо, – сказал Борис Петрович. (Плохо.)
– Вам напомнить после уроков?
– Спасибо, не надо. (Сам знаю.)
В класс возвратился.
Мальчики нашли корни: – 1,2 и 1. У девочек не сходилось. Дискриминант у девочек оказался отрицательным. Они дружно протестовали.
– Отсутствие корней – это тоже решение, – отверг протесты Борис Петрович.
Конец урока посвятил новой теме. Про Дядю Тепу так решил: «Не пойду».
На перемене отправился в туалет отлавливать курильщиков, никого не поймал. «Или пойти?»
Борис Петрович был единственным в своем роде, то есть в мужском роде; иных мужчин в школе не работало (тот самый грамматический случай, когда в среднем роде допустимо высказываться о мужчинах).
Как единственный в своем роде мужчина он вел себя соответственно по-мужски, за все отвечал сам и в первую голову – за дисциплину: вот почему слабого пола коллег построил в 15:30 на понедельничный (был понедельник) педагогический совет, прерванную традицию проводить который (понедельно – раз в седмицу) Борис Петрович пытался возобновить ввиду приближения конца учебного года.
Следовало обсудить новшества в школьной программе. Легкомысленно настроенные педагогини любые новые новшества встречали с оскорбительной для разработчиков нововведений иронией. Борис Петрович сам в душе не одобрял новшества, но вслух призывал «разобраться, а уж потом хаять». Он делал вид, будто не понимает, чем на самом деле возмущены учительницы – его дисциплинирующей идеей педсовета по понедельникам. Был саботаж.
