style="font-size:15px;"> – Ваши насекомые?
– А с ними что?
– Откуда появляется желание втыкать булавки в мелких насекомых?
Карл снова улыбнулся ей, словно стремясь продемонстрировать снисходительность к ее неведению. Будто она – маленькая девочка, которая плохо соображает. Пообщавшись с Вальстрёмом всего десять минут, Ванья уже успела возненавидеть эту улыбку. Она слишком напоминала ей надменную усмешку Себастиана Бергмана.
– Это не желание, а интерес. Я лепидоптеролог.
– Полагаю, это означает собиратель бабочек.
– Специалист. Специалист по бабочкам.
– Как это делается? Вы накалываете их живьем?
– Нет, я сперва убиваю их этилацетатом.
– Значит, вас интересует процесс умерщвления?
Карл слегка склонил голову набок, будто Ванья только что сказала нечто чрезвычайно милое.
– А вы не хотите спросить еще, не страдаю ли я по ночам моченедержанием и не питаю ли страсть к поджогам?
Ванья не ответила. Она наклонилась рядом с Билли, чтобы надеть туфли, уклоняясь от встречи с надменным взглядом.
– Вы знаете, что полагать, будто серийные убийцы в молодости писаются, устраивают пожары и убивают животных, – это грубое упрощение?
– Похоже, вы неплохо осведомлены о серийных убийцах, – произнес Билли, выпрямляясь.
– Я пишу о них бакалаврскую работу. О них тоже.
– Как она называется? Ваша работа?
– Когда желания индивида вступают в конфликт с цивилизованным обществом.
Билли встретился взглядом с Карлом, и у него вдруг возникло ощущение, что тема далеко не чужда самому автору работы. Несмотря на жару, Билли почувствовал дрожь.
– Он омерзителен.
Ванья и Билли, выйдя из дома, шли по тротуару к машине, когда Билли облек в слова то, что вертелось у обоих на языке. Ванья кивнула, надела солнцезащитные очки и застегнула тонкую куртку.
– Омерзителен и выше тебя ростом.
– Да, я тоже об этом подумал, – отозвался Билли, отпирая машину, хотя до нее оставалось еще метров двадцать. – Установим за ним наблюдение?
– Он производит слишком уж расслабленное впечатление. Ведь если это он, то ему известно, что у нас есть технические доказательства.
– Может, ему хочется, чтобы его посадили?
– Чего ради?
– СМИ еще не связали убийства вместе. О нем не пишут, к нему не проявляют интереса. Если кайф, который он ловит от процесса убийства, постепенно ослабевает, ему может требоваться нечто большее. Арест и суд не только показали бы, что он совершил, но и привлекли бы к нему внимание. Сделали бы его заметной личностью.
Ванья остановилась посреди тротуара и посмотрела на Билли с изумлением. Не только потому, что она, пожалуй, еще не слышала, чтобы он так долго говорил без перерыва, а в основном поскольку не могла припомнить, чтобы он когда-либо проявлял такую осведомленность. Если речь, разумеется,
