они начали войну. Они не шутят, Сол. Они будут швырять в нас камни, пока мы не превратимся в углеродный слой толщиной в десяток атомов.
– На это они не пойдут. Не пойдут, – сказал он и тут же пожалел, что повторился, словно уговаривал сам себя. – ООН не первый раз нарушает договор, и всегда это означало просто, что они претендуют на новые ресурсы. Если они разбомбят наши инфраструктуры, ресурсов им не видать. Они нас просто запугивают.
Кэйтлин подняла руку – как школьница, желающая отвечать.
– Сработало. Меня запугали.
– И речь не о сецессии, что бы они ни говорили, – продолжал Соломон. Он разгорячился и больше не повторялся. – Речь о том, что Земле не хватает лития и молибдена. Даже разработка отходов дает недостаточно. Вот и все. Это вопрос денег, Кэйт. Не будут они сбрасывать камни. Кроме того, если начнут, мы ответим тем же. Наши корабли лучше.
– Восемнадцать кораблей, – напомнила Кэйтлин. – А они к нам послали сорок и еще столько же оставили в обороне.
– Но если они пропустят хоть один… – Он не стал заканчивать мысль.
Кэйт сглотнула и утерла щеки ладонью. Он дотянулся до противоположной стены и оторвал ей кусок полотенца.
– Ты правда что-то знаешь, – спросила она, – или просто храбришься, чтобы меня успокоить?
– Ты ждешь ответа?
Она вздохнула и припала к его плечу.
– Это вопрос нескольких недель, – сказал он, – а то и месяцев.
– Так-так. Если бы жить тебе оставалось четыре месяца, как бы ты их провел?
– В постели с тобой – и не вылезал бы оттуда.
Она распрямилась и поцеловала его. В поцелуе была тревожная ярость. Нет, не ярость. Искренность.
– Пойдем, – сказал он.
Разбуженный тревожным гудком терминала, он смутно осознал, что слышит этот звук уже не первую минуту. Кэйтлин свернулась рядом: глаза закрыты, рот мирно приоткрыт. Так она выглядела совсем молодой. Безмятежной. Отключая сигнал, он посмотрел время. С одной стороны, он бессовестно опоздал на смену. С другой – при таком опоздании лишний час уже не играет роли. На экране светились два сообщения от руководителя группы. Кэйтлин забормотала и потянулась. От этого движения с нее сползла простыня. Он отложил терминал, сунул руку под подушку и снова уснул.
Когда проснулся в следующий раз, она сидела, разглядывая его. Мягкость снова ушла с ее лица, но красота осталась. Он улыбнулся и переплел ее пальцы своими:
– Пойдешь за меня замуж?
– Ох, ты что это?
– Нет, правда, выходи за меня?
– Зачем? Из-за войны, которая убьет нас и всех наших знакомых, поэтому, что ни делай, никакой разницы? Торопимся завести что-нибудь постоянное, пока всякое постоянство не выдернули у нас из-под ног?
– Вот-вот. Выйдешь за меня?
– Конечно, выйду, Сол.
Свадьба была скромной. Подружка невесты – Вольтер, шафер Соломона
