style="font-size:15px;"> – Кажется, наше постоянство затянется, – заметил он, постаравшись, чтобы это прозвучало как шутка.
– Мгм, – согласилась она.
– Это кое-что меняет.
– Мгм.
Он поскреб тыльную сторону ладони, хотя она вовсе не чесалась. Сухое шуршание ногтей по коже утонуло в голосе комментатора, так что он скорее ощутил, чем услышал его. Кэйтлин запустила пальцы в волосы, спрятала ладонь в черной копне и вытащила снова.
– Так что, – спросил он, – хочешь развестись?
– Нет.
– Я ведь понимаю: ты думала вложить весь остаток жизни в один рывок. И если… если теперь ты бы выбрала иначе… я пойму.
Кэйтлин обернулась через плечо. Монитор осветил ей щеку, глаз, волосы – словно вся она была отлита из цветного стекла.
– Ты замечательный, ты мой муж, и я тебя люблю и доверяю тебе, как никогда и никому в жизни. И я нашу с тобой жизнь ни на что не променяю, ну разве что на такую же, только подольше. А что, ты хочешь сбежать?
– Нет, это я из вежливости. Нет, не то. Я вдруг почувствовал себя незащищенным.
– Ты это брось. Кстати, ничего и не изменилось. Земле по-прежнему не хватает лития и молибдена и прочих промышленных руд. У нас они по-прежнему есть. На этот раз они отвернули, но никуда не делись и будут возвращаться снова и снова.
– Если не найдут способа применять для своих нужд другие металлы. Или не найдут другого источника. Все меняется. Может случиться что-то такое, из-за чего наши проблемы станут несущественными.
– Может, – согласилась она. – Это и есть мир, так? Когда конфликт оттягивают до тех пор, пока не исчезнет причина для драки.
На экране разгонялись корабли ООН, за ними тянулись огненные дуги. Корабли возвращались восвояси.
Ручной терминал еще немного высвобождается из-под ткани кармана. Соломон совершенно уверен, что на бедре останется синяк шириной в футляр. Все равно. Он вспоминает, оставил ли включенной голосовую активацию, а если да, не слишком ли деформирована гортань, опознает ли программа искаженный перегрузкой голос. Если нет, придется включать вручную. Расслабляться нельзя – сразу накатывает обморок, но помнить об этом все труднее. Умом он понимает, что кровь отливает к спине, накапливается в затылочных частях мозга, заливает почки. Он достаточно интересовался медициной, понимает, к чему это ведет, да что толку? Терминал почти свободен, лежит в ладони.
Корабль вздрагивает, на экран выскакивает предупредительная надпись. Буквы янтарного цвета должны бы складываться в текст, только ему не разобрать. Взгляд не фокусируется. Будь предупреждение красным, неполадка запустила бы отключение двигателя. Он выжидает несколько секунд в надежде, что неисправность усилится, но нет – яхта у него прочная. Хорошая конструкция, хорошее исполнение. Он снова переключает внимание на ручной терминал.
Кэйтлин
