тем временем Таня. – Его цель, как и у религии, – истина, благодать и красота. Объект искусства не поддается рациональной оценке, у него нет практического назначения… Ты меня слышишь?
– У всякого объекта есть практическое назначение, – возразил Максим. – Все сущее существует для того, чтобы быть потребленным.
– Это ты рассуждаешь как потребитель. Ты прекрасно иллюстрируешь теорию о двух человеческих типах – потребителе и творце.
Отец был в сером костюме с розовым отливом. На его руке поблескивало кольцо, на разгоряченном лице блестели глаза. Его высокий стройный спутник держался позади, в тени, не поднимая век. Но лицо, удивлявшее почти классической гармонией черт, невольно удерживало взгляд.
– Конечно, я потребитель, – проговорил Максим рассеянно. – Из двух вариантов – сидеть за столом с вилкой в руке или лежать на столе на тарелке – я выбираю первый.
Процессия во главе с метрдотелем двигалась прямо на них, видимо, к соседнему столику. Отец наконец заметил Максима и издал короткое восклицание, одновременно выражавшее растерянность, радость и досаду.
– Здравствуй, милый. Вот не ожидал!
Отец поцеловал его в щеку, обдавая горячим дыханием, напитанным ароматом коньяка. Вблизи Максим разглядел его слегка набрякшие веки, синеву вокруг глаз, узор из розовых рыб и раковин на его галстуке.
– И я не ожидал, папа.
Пытаясь скрыть смущение за насмешкой, тот отделался цитатой:
– «Приговоренный по ночам скитаться дух твоего отца…»
– Познакомься, – представил Максим. – Георгий Максимович Измайлов, мой отец. А это Таня.
Отец выразил одобрение, быстро подняв брови.
– Очень приятно. Вы давно здесь?..
– Нет, тоже только вошли. Еще не успели заказать. Мы были внизу, в клубе.
– А мы из подпольного казино. И я в выигрыше. Это Игорь.
Максим понимал, что, пожелай даже, он вряд ли смог бы поставить отца в столь же двусмысленное положение, в каком тот оказался волей случая. Но юноша стоял, не выказывая ни смущения, ни любопытства. Максим снова отметил – хороший рост, спортивная фигура, красивое лицо с припухшими от ночных бдений веками. Образцовый экземпляр на продажу.
– Так сядем вместе? – вынужден был предложить отец, прерывая паузу. – Мы вас не стесним?
– Что вы, совсем наоборот! – с жаром воскликнула Татьяна.
Отец кивнул метрдотелю.
– Спасибо, мы останемся. А Сергей Дмитриевич здесь?
– Будет попозже. Мы новый ресторан открываем на Старом Невском…
Отец сел напротив Тани, развернул меню. Она тоже схватила меню и разложила на столе, как школьница учебник. Максим через стол прямо посмотрел в глаза отцовскому Ганимеду, и тот ответил почти с вызовом, но все же через секунду отвел глаза и тоже взялся за изучение списка блюд. Максим подумал: не тот ли это предприимчивый
