(все беспокойно озираются, ища Шпика). Он что, рехнулся?! – Пощадите! – Постыдились бы! – Одумайся, мил-человек! Головой ведь поплатишься!
ЧАСОВЩИК. Головой? Подумаешь, эка беда! Для человека, утратившего веру, смерть не так уж страшна!
ИНТЕЛЛЕКТУАЛ. Утешься, гражданин: революция не свернула со своего пути. Но Прав Человека не завоюешь в шесть недель – после тысячелетнего-то рабства.
СТУДЕНТ (Часовщику). Ваше отчаяние – это ведь дезертирство, понимаете вы это? Мы боремся всего-то четыре года и будем бороться до самой смерти. Речь не о нас, о нет! Речь о свободе человеческого прогресса – может статься, только для наших правнуков!
Шпик появляется вновь.
ДОМОХОЗЯЙКА. Вам, молодой господин, легко говорить. Если б вам надобно было кормить семью, вы бы иначе рассуждали после эдаких-то четырех лет.
СТУДЕНТ (дружелюбно, указывая глазами на Шпика). Но вслух я бы рассуждать не стал, гражданка.
ИНТЕЛЛЕКТУАЛ. А Конвентом следовало бы восхищаться, а не предъявлять к нему мелочные претензии. Что ж с того, если среди семисот депутатов найдется парочка тупиц и мерзавцев? Что они, например, такое рядом с одним Робеспьером?
Это имя производит эффект слабого электрического разряда.
ПЕЧАТНИК. Факт есть факт: стоит ему захворать, как революция замедляет свой бег и начинает спотыкаться.
СТУДЕНТ (пылко). Это человек исключительный. Лишь его разум способен охватить ситуацию целиком, притом под каждым углом зрения. К тому же он чист.
КАМЕНЩИК. Вот-вот. А вообще, кто умник, тот и вор…
ПЕЧАТНИК (шепотом). Как «Человек Десятого Августа»…[7]
Блондин негодует.
КАМЕНЩИК. …а зачастую еще и предатель. Покамест ему одному и можно взаправду доверять.
СТУДЕНТ. Он правит лучше, чем лучший из королей. Однако о диктатуре даже не помышляет!
БЛОНДИН (угрожающе). Пусть только попробует! Но он свое дело уже сделал, друзья мои.
СТУДЕНТ. Ты спятил?!
ИНВАЛИД. Да, так и есть! Вот и Шометт[8] говорит, что это человек конченый. И он совершенно прав!
БЛОНДИН. Революция давно завершена. Сейчас Республике необходимы мир и свобода, а он затягивает войну, затягивает террор, лишает народ сил и мужества…
ПЕЧАТНИК. Эге, да это выученик Дантоновой школы!
ИНВАЛИД. Тупица! Все ровно наоборот. Робеспьер годился, пока довольно было мягких средств. Но сегодня нужна энергия! Сегодня требуются средства радикальные, которых он боится, а не то контрреволюцией заразится вся страна, как уже заражен Конвент…
БЛОНДИН. Предпочитаю школу Дантона школе Эбера! Это вы, предатели, изводите нас голодом! Вот они, ваши радикальные средства!
Лезет в драку. Внимание отвлекает полицейский отряд с приговоренным. Конвою необходимо пройти в переулок, путь в который преграждают ожидающие
То есть Дантон, получивший это прозвище в связи с участием в событиях 10 августа 1792 г., когда народ штурмом взял дворец Тюильри и сверг монархию во Франции.
Пьер Гаспар Шометт (1763–1794) – деятель Великой французской революции, видный член Парижской коммуны 1792 г. Выступал как против Робеспьера, так и против Дантона; убежденный сторонник террора. Казнен вместе с эбертистами.
