на меня сквозь прищуренные глаза, – дело в новом пастыре Десятки.
– Что опять? – предчувствуя неладное, спокойно спросила я.
– Он сжёг двоих на прошлой неделе за тёмные пятна на запястьях. И ещё одного – на позапрошлой, когда только пришёл к должности. За то, что тот мужчина с желанием посмотрел на замужнюю.
– Вот… скверна, – без эмоций выругалась я, останавливая процесс своего раздевания.
– Он даже не стал ждать её появления, – кивнул Бажен. – Просто предотвратил этот процесс. Заранее.
– Плохи ваши дела, – протянула я, натягивая обратно меховую жилетку.
Найти более подходящий товар в такой ситуации стало почти невозможно…
Вот так, из-за одного только человека могли пострадать десятки. Когда подобные фанатики добираются до своих должностей, жить простым людям становится невероятно сложно: одно неверное движение, даже одна неверная мысль – и тебя могут спалить на костре, распять или обезглавить. Ни один из фанатиков не допустит появления скверны на теле своей паствы. Самое странное, что чаще всего они сами заканчивают свою жизнь, будучи пораженными этой заразой.
– Ты сам как? – спросила, не глядя на торговца.
Бажен торговал всяким старьём – для простых людей. А для знающих – шил на заказ дорогие одежды: такие, в каких человек смог бы выдать себя за другую личность, придя в следующую деревню или даже в Город. Подобный род деятельности был запрещён, а мастерская Бажена считалась одной из главных точек сбыта нелегального товара. Я понятия не имела, что он собирается делать с шкурами змей и кто вообще будет это носить в Мире После, но знала – если Бажен требует подобную плату, значит, на это есть спрос.
– Ты собираешься остаться здесь на зиму? – спросил старик, спрятав мою добычу в тайнике, расположенном под незаметным люком прямо в земле.
– Думала над этим, – равнодушно отозвалась я, размышляя, стоит ли тратить последнюю тушку на хлеб, или приобретение меча всё же будет более целесообразным.
– Не советую тебе делать это, – неожиданно резко произнёс Бажен, – если дорога жизнь, беги отсюда.
– Объяснись, – чуть холоднее, чем обычно, предложила я, незаметно положив руку на перевязь с кинжалами.
– Люди здесь совсем потеряли голову от страха. Но не от страха перед грехом, а от страха перед пастором, – спокойно ответил Бажен, сложив руки на груди, – ты не сможешь не засветиться. Хоть ты и делаешь вид, что равнодушна и вообще забыла, как пользоваться эмоциями, я знаю – это не так.
Он вновь, сам того не замечая, перепрыгнул с деревенского «пастырь» на городское «пастор» – что выдавало его волнение.
– Мне безразлично, что здесь творится, – так же спокойно ответила я. – Люди могут придумать кучу способов умереть даже тогда, когда единственное, что от них требуется, – это объединиться против того, что обитает за стенами.
– Об этом я и говорю. Ты пришла из-за стен. Ты не утруждаешь себя созданием правдивой
