милый, милый… Ли смотрела в его широкое одутловатое лицо, искала искорку в туманных глазах и думала, что они чем-то похожи, но не формой глаз, а взглядом… «Это мой мужчина. Мой. Это ОН».
Но главное – сколько бы она ни пила, на утро была свежей. Она искренне не понимала людей, у которых болит от выпивки голова или того хуже – тошнит!
Ли много раз просила Вадима Соломоновича купить ей шубу. Он обещал. «Поступает всякая чепуха. Ничего, достойного тебя, лапуля. Но, как придет, будешь ты у меня в шиншилле».
Еще они планировали летом в Прибалтику, на весь отпуск. Вадим Соломонович, правда, не говорил, что собирается на ней жениться, но это как-то подразумевалось само собой в их отношениях. Ли часто думала о свадьбе. Приглядывалась к платьям, хотя и думала: «Пожалуй, не стоит. В том, что висит здесь, замуж выходят все подряд». Во всем остальном Ли продумала всякие мелочи. Даже потренировалась красиво расписываться.
Они летали «в Сочи на три ночи». С пятницы по понедельник. В начале мая там уже было жарко, но не душно, потому что дожди еще не начались. Ли была на седьмом небе.
Однажды Вадим Соломонович взял Ли на пикник. И сестру ее пригласил. Сколько Ли ни уговаривала его не брать Людку с собой, он почему-то уперся. И сказал, что ТАМ они себе никаких глупостей позволять не будут. Но если она не хочет, может не ехать. Провести выходной с любимым было для Ли столь заманчивым приглашением, что она, скрипя сердце, согласилась на Людку.
Пикник прошел удачно. Для всех, кроме Ли. Людка, конечно, была в восторге. Она бегала по траве, как дитя природы, и всем уши прожужжала, как она наслаждается свежим воздухом и солнышком. Компания была совершенно мужская, если не считать сестер. Солидные дядечки – торгаши, директора, начальники – относились к ним, как к детям. Людка этому и соответствовала. Ли же была не в своей тарелке. Хотя она и видела косые взгляды мужчин, но никто настоящих авансов ей не делал. Все как бы обходили ее стороной: дети они и есть дети. Из чистейшего озера один за другим вытаскивались изящные форели и жирные карпы. Ли только диву давалась. Их отец всегда приносил в судке только тощих уклеек.
Ли попыталась было уединиться с Вадимом Соломоновичем, но встретила решительный отпор. Он так посмотрел на нее… что у Ли вся душа внутри перевернулась. Как он мог так смотреть на нее?! Начальственно, как на кладовщицу своей базы…
Был конец мая, но вода в озере была еще холодная. Ли разделась до невесомого купальника и нырнула. Людка трогательно упрашивала ее не делать этого, но разве Ли уговоришь? И отказывалась вылезать. Плавала, как ни в чем ни бывало. С грацией русалки, так же, как и ходила. Полагая, что все должны любоваться ее движениями. Губы стали совсем синими.
Ей хотелось утонуть. Так ей было гадко.
– Да она с придурью, – сказал один начальственный муж другому, нехорошо усмехнувшись, повертев потихоньку пальцем у виска и кивнув на Вадима Соломоновича. – Точь в точь, как и родственничек.
Вадим Соломонович ходил вдоль
