Локк. – Я знаю только, что чем больше, тем лучше. Или тем страшнее, – в общем, кому как. Ну и сколько их всего может быть?
– Больше не бывает, – усмехнулась гостья.
Жан выпустил ее руку и отступил на шаг. Она подняла согнутую в локте левую руку, раскрыла ладонь и пальцами правой руки легонько коснулась вытатуированных полос. Черные кольца подернулись серебристой рябью, превращаясь в сверкающие браслеты из сгустков лунного сияния.
Завороженно глядя на переливы серебра, Жан внезапно ощутил холодное покалывание под веками, а пальцев правой руки коснулось что-то твердое. В сознании возникла череда образов: тяжелые складки светлого шелка, швейные иглы, протыкающие пену тончайших кружев, грубая кромка ткани, распускаемая на нити. Казалось, это в его пальцах ловко сновала игла, кружила по белому полотну в бесконечном танце.
Наконец образы исчезли.
– Ох! – вздохнул Жан, приложив руку ко лбу. – Что это было?!
– Я, – ответила гостья. – Образно выражаясь. То есть в самом прямом смысле – это мое «я», выраженное в образах. Вот как иногда вспоминаешь о человеке, ощутив, к примеру, запах трубочного табака, цветочный аромат или бархатистость ткани под пальцами… Глубинные воспоминания, которые словами не опишешь. С вами такого не бывало?
– Ага, – кивнул Локк, потирая виски: судя по всему, его посетило такое же видение.
– Между собой мы общаемся мысленно и начинаем мысленный разговор с того, что посылаем такие вот образы – сигиллы, – созданные из определенных воспоминаний, чувств и страстей. По сигиллам мы узнаем друг друга. – Она одернула серебристое кружево манжет, скрыв под ним пять черных колец, утративших призрачный блеск, и улыбнулась. – Теперь моя сигилла вам известна, так что вы не испугаетесь до смерти, если я обращусь к вам мысленно, а не вслух.
– Да кто вы такая? – спросил Жан.
– Нас четверо, – невозмутимо продолжила гостья. – Предполагается, что мы мудрейшие и сильнейшие маги пятого уровня. Так ли это, не мне судить, но живем мы в самых роскошных дворцах.
– Вы повелеваете картенскими магами… – недоверчиво уточнил Локк.
– В данном случае «повелеваете» – слишком сильно сказано. Хотя время от времени нам удается предотвращать всемирные катастрофы.
– А как вас зовут?
– Терпение.
– Что, ваши проклятые правила вам свое имя запрещают называть?
– Нет. Меня так и зовут – Терпение.
– Ни фига себе имечко! Сразу видно, как вас собратья ваши обожают.
– Само по себе имя ничего не значит, ведь девушки, которых зовут Роза, не источают неземное благоухание. Это не имя, а… скажем так, титул. Архидонна Терпение. Ну что, мы наконец примем решение воздержаться от смертоубийства?
– А вот это зависит от предмета нашего дальнейшего разговора, – заявил Жан.
– Ох, вы двое – та еще парочка, – вздохнула гостья. – Я за вашими делами давно присматриваю.
