омовенье, Затем вопросил: «Государства властитель,
Зачем ты пожаловал в нашу обитель?»
Сказал Ашвапати: «Сатьявану в жены
Я дочь предлагаю, о царь прирожденный,
О праведник царственный с думой благою, –
Тебе Савитри да пребудет снохою».
Дьюматсена молвил: «Лишившись престола,
В лесу мы свершаем свой подвиг тяжелый,
И надо ли девушке, с миром в разлуке,
Испытывать наши невзгоды и муки?»
Ответствовал гость: «Эта жизнь быстротечна,
И счастье мгновенно, и горе не вечно.
Скажи, заслужил ли подобные речи
Я – с дочерью, с твердым решеньем пришедший?
Ты равен мне, жажду союза с тобою,
Ты в родичи мне предназначен судьбою!
С тобой породниться хочу я отныне,
Да сына найду в твоем царственном сыне!»
Ответил отшельник царю всеблагому:
«Давно я стремился к союзу такому,
Но, царства лишенный, подвластный обетам,
Сперва колебался и медлил с ответом.
Теперь я согласен, о царь справедливый, –
Сегодня пусть брак совершится счастливый!»
Собрали жрецов, что в лесу обитали,
Детей своих браком цари сочетали.
Богатствами дочь одарив, Ашвапати
Вернулся, обрадован, к войску и знати.
И юное счастье супругов влюбленных
Простерлось под сенью деревьев зеленых.
Царевна, отринув наряд свой атласный,
Оделась деревьев корой темно-красной.
Была Савитри и добра и смиренна,
И, скромная, нравилась всем неизменно:
Свекрови – заботами и обхожденьем,
А свекру – усердным богам угожденьем,
А мужу – красой, и работой прилежной,
И ласкою – в уединении – нежной.
Так жили в покое, свой подвиг свершая,
И горя не ведала пустынь лесная,
Но утром иль вечером, в тайном терзанье,
Забыть не могла Савитри предсказанье.
[Сатьяван и Савитри уходят в лес]
Шло время. К Сатьявану смерть приближалась.
В душе Савитри были горе и жалость,
На дни, что летели, смотрела в печали,
Речения Нарады в сердце звучали.
«День близок, – подумала, – неотвратимый.
Умрет на четвертые сутки любимый», –
И строгий обет возгласила трехдневный:
Не ела, недвижно стояла царевна.
Услышал слепой об обете суровом,
К снохе обратился с сочувственным словом:
«Решенье такое – уму непостижно:
Три дня крайне трудно стоять неподвижно!»
В ответ – Савитри: «Так я твердо решила.
Меня не жалей, ибо есть во мне сила».
А царь: «Я обет призову ли нарушить?
Скажу я: «Нарушь», – не должна меня слушать!»
Незрячий замолк, сокрушаясь душевно.
Столпом неподвижным застыла царевна.
В безмолвном и
