иль разумом скудных. А жертвы богам приносить не желавших исправно[12]
И пламень священный блюсти – не встречалось подавно!
И не было там ни воров, ни глупцов, ни любовной
Четы, беззаконно вступающей в брак межсословный[13].
Мыслители и мудрецы, постигавшие веды,
Ученые брахманы, предотвращавшие беды,
Дары принимая, о благе радетели были,[14]
Собою владели, полны добродетели были.
Не знали в Айодхье мучителей и нечестивцев,
Уродов, лжецов, ненавистников и несчастливцев.
Вовек не встречались на улицах дивной столицы
Злодеи, глупцы, богохульники или тупицы.
Шесть мудрых порядков мышленья усвоены были
Мужами Айодхьи[15], что храбрые воины были.
Притом отличались они благородства печатью,
А женщины – редкой красой и пленительной статью.
Отважный, радушный, за гостя богам благодарный,
Делился народ на четыре достойные варны.
Держались дома долговечных и благосердечных
Мужей, окруженных потомством от жен безупречных.
Над воинством – брахманов славных стояло сословье.
Ему подчинялись с достоинством, без прекословья.
Отважных воителей чтили всегда земледельцы,
Торговцы, потомственные мастера и умельцы.
Купец ли, ремесленник, воин ли, брахман ли мудрый, –
Трем варнам служили с отменным усердием шудры.
Пещерой со львами был город, наполненный войском,
Готовым его защищать в нетерпенье геройском.
Свой род из Камбоджи вели жеребцы, кобылицы.
Бахлийские лошади[16] были красою столицы.
Слонов боевых поставляли ей горные кряжи:
Встречались в Айодхье слоны гималайские даже!
И это божественное поголовье слоновье
От Áнджаны, от Айравáты вело родословье,
От Вáманы, от Махапáдмы, что был исполином
И в царстве змеином подземным служил властелинам.
Бхадрийской, мандрийской, бригийской породы был каждый
Из буйных самцов, называемых «Пьющими Дважды»[17],
Айодхьи врагов устрашали их мощь и свирепость.
Слоны украшали ее неприступную крепость.
И, йóджаны нá две свое изливая сиянье,
Столица являлась очам на большом расстоянье.
Айодхьи властителю – недругов грозное войско
Сдавалось, как месяцу ясному – звездное войско.
Счастливой столицей своей управлял градодержец,
Как тысячеглазый владыка богов, Громовержец!
Дашаратха, престарелый царь Кошалы, бездетен. Он молит богов о потомстве. Боги отвечают согласием: не потому только, что с давних пор были добры к Дашаратхе, но и оттого, что могут наконец сокрушить всевластие Раваны, предводителя ракшасов-демонов, царя Ланки.
Когда-то Равана был подвижником.
