скорее всего, убивал людей, которые ни в чем перед ним не провинились. Как…
Роджер скользнул под завесу ивовых ветвей, за которыми скрывался брод, и услышал голоса. На берегу реки находилась группа женщин, сопровождавших лагерь. Некоторые стирали, наклонившись над водой, другие относили мокрые вещи к деревьям и кустам, чтобы развесить. Роджер мимоходом скользнул по ним взглядом, как вдруг заметил… Что? Что там?
Вот. В ней не было ничего примечательного – и все же она выделялась среди других женщин, словно кто-то обрисовал ее силуэт черными чернилами на фоне потока воды и цветущей зелени.
– Мораг, – шепнул Роджер, и его сердце радостно забилось. Жива.
Он почти выбрался из-под ив, когда наконец задумался, что творит. Впрочем, уже было поздно.
Несколько женщин глянули в его сторону, еще несколько настороженно замерли. Но Роджер был один и без оружия, а их – около двадцати, и мужья, в случае чего, располагались неподалеку, поэтому женщины наблюдали за ним просто с любопытством.
Она стояла неподвижно по колено в воде, подобрав юбку. Его узнала, однако виду не подала. Остальные женщины на всякий случай отступили, и лишь Мораг осталась на месте, среди порхающих стрекоз. Из-под чепца выбилась прядь каштановых волос, из рук свисала забытая мокрая сорочка. Роджер вышел из воды и остановился перед ней.
– Миссис Маккензи, – тихо произнес он. – Рад встрече.
Она улыбнулась краем рта. Глаза у нее были карими. Роджер раньше этого не замечал.
– Мистер Маккензи, – отозвалась Мораг и коротко кивнула.
Роджер лихорадочно соображал. Надо ее предупредить, но как? Не в присутствии же остальных… Сообразив, он схватил плавающую у ее ног одежду и пошел с ней к берегу. Мораг поспешила следом.
– Вы что творите? – воскликнула она. – Эй, верните мою одежду!
Роджер дошел до пролеска и небрежно уронил вещи на куст, все же постаравшись, чтобы они не испачкались.
– Да что вы себе позволяете, воруете? – возмутилась раскрасневшаяся Мораг. – А ну отдайте!
– Я ничего не ворую, – заверил ее Роджер. – Просто хочу поговорить с вами наедине.
– М-да? – подозрительно глянула Мораг. – И о чем?
Роджер улыбнулся. Худая, с загорелыми руками и здоровым цветом лица, одета она была чисто и утратила тот мертвенно-бледный затравленный вид, который имела на «Глориане».
– Я хотел спросить, все ли у вас хорошо, – тихо произнес Роджер. – И как ваш сын… Джемми?
Имя заставило его вздрогнуть, и на мгновение образ Брианны с сыном в дверном проеме наложился на воспоминание о Мораг с ребенком на руках в полумраке трюма.
– А-а… – Ее подозрение немного ослабло, сменившись неохотным осознанием, что у Роджера есть право на подобный вопрос. – У нас все хорошо… у обоих. И у моего мужа тоже, – подчеркнула она.
– Рад слышать, – вновь заверил ее
