протокола экспертизы. А это... В общем, вы обвиняетесь в умышленном убийстве гражданина Безуглова Андрея Андреевича, одна тысяча девятьсот семидесятого года рождения...
– Кого? – Гуров не скрывал своего удивления. – Впервые слышу такую фамилию.
– Возможно, этот гражданин был известен вам под другой фамилией, – предположил Данилов, выкладывая Гурову под нос фотографию, на которой был изображен сравнительно молодой человек с квадратной челюстью, бычьей шеей и маленькими безмятежными глазками. – Узнаете?
Гуров, безусловно, узнал изображенного на портрете парня. Это был вышибала из ночного клуба «Алина», заманивший его в ловушку и заперший его в другом кабинете.
– Ну, узнаю, – сказал Гуров, внимательно глядя на Данилова. – И что же? Вы хотите сказать, что он убит?
– Факт насильственной смерти подтвержден судебными медиками, – с деланным простодушием ответил подполковник. – А вы будто не знаете!
– Откуда же мне знать, когда я видел его вчера живым и здоровым, – сердито сказал Гуров. – На умирающего он меньше всего был похож. Очень странно!.. А с чего вы решили, что это я его убил?
– Ну как же? – пожал плечами Данилов. – Вы вторую-то бумагу прочтите, Лев Иванович! Там все сказано. Потерпевший скончался от остановки сердца после проникающего ножевого ранения. А отпечатки пальчиков на рукоятке ножа ваши, Лев Иванович! Ошибки быть не может! Исключена! Вам как профессионалу объяснять не нужно, насколько все это серьезно. Понимаю, аффект – человек вы, судя по всему, горячий...
– Нормальный я человек! – перебил его Гуров. Он не мог поверить своим ушам. – Какие, к черту, отпечатки? Что за бред?
– Не бред, а официальное заключение, – назидательно промолвил Данилов. – Зачем же отрицать очевидное? Со своей стороны порекомендовал бы вам следующую линию поведения – вы во всем сознаетесь и упираете на состояние аффекта. Ясно же, что вас спровоцировали. В этом случае наказание вам назначат по самому минимуму. Может быть, даже дадут условный срок, учитывая ваши заслуги... Между нами, погибший фрукт был тоже с гнильцой...
Это подлое «тоже» особенно взбесило Гурова. Но он сдержался, помня про другие слова Данилова, – подтверждать его версию о состоянии аффекта он не собирался ни признаниями, ни своим поведением. Он расслабился и посмотрел на Данилова даже с некоторой иронией.
– Ладно, не буду размахивать шашкой, – сказал он усмехаясь. – Еще поборемся, гражданин начальник. Ты, гляжу, уже все по полочкам разложил. А мою версию случившегося послушать не хочешь?
– Только об этом и мечтаю, Лев Иванович! – любезно ответил Данилов. – Не возражаете, если я магнитофончик включу?
Под шорох магнитофона Гуров вкратце поведал Данилову обо всех перипетиях вчерашнего вечера. Данилов слушал сосредоточенно, изредка едва заметно кивая. Казалось, в показаниях Гурова его ничто не смущает.
– Таким образом, получается, что меня не только заманили в ловушку, –
