пожелали вошедшему доброго утра и предложили выпить кофе или чая. Молодой человек от предложенного угощения отказался. Затем Эниэль, ничуть не стесняясь юноши, продолжила свой рассказ:
– Короче, классный мужик, скажу тебе. Когда у нас с ним все это случилось, у меня поначалу едва глаза из орбит не повылезали, а потом – море счастья... Знал бы ты, какое это везение найти настоящего самца среди этого скопища слюнтяев и подкаблучников...
– Угу, – ответствовал невпопад Зуур.
– А ведь с виду неказистый и рябой к тому же, – продолжала свои откровения похотливая эльфийка. – Правда, женат, но это не проблема...
– А вот это ты зря, – перебил ее огр. – Разрушать ячейки общества не позволим. Тебе этого полового гиганта максимум на месяц хватит. И что же, по-твоему, ему делать после того, как ты его затрахаешь до изнеможения и выставишь за дверь? С какими глазами ему возвращаться к своей бывшей?
– А почему именно к бывшей? Вон сколько нас, одиноких женщин, – выбирай любую.
– Да, да, конечно, «выбирай любую», а ты не подумала, что после тебя ему, может быть, целый год будет не до баб, а жена она всегда поймет и простит, если по-настоящему любит. Блудница ты неисправимая, и имя тебе – грех.
– Скучный ты мужик Зуур! И как с тобой уживается твоя супруга? Бедняжка, – отчитала огра эльфийка. Затем добавила: – Вот уйду от вас в Третий отдел, меня туда давно их начальник заманивает. А что? Там и должность майорская, а значит, оклад повыше будет, и преступления на сексуальной почве – как раз то, что надо. А здесь возись с трупяками, собирай доказательства, что именно ревнивый супруг тупым топориком порешил свою горячо любимую супружницу за то, что та крутила шуры-муры с соседом. А ежели этот несчастный ревнивец и вовсе не отрицает своего, так сказать, участия? Нет, все равно ищи, собирай, поскольку презумпция невиновности. Точно, уйду в Третий.
Зуур поднялся со стула, закатил глаза и своим сочным басом провозгласил:
– И разверзлось лоно огненное порочное, и взалкали его маниаки, насильники и прочие извращенцы, и вкушали они от благодати сей. Но, познав той сомнительной благодати, в ужасе бежали прочь, ибо осознали, что не благодать это вовсе, а геенна огненная, от которой несть спасения...
– Тьфу, на тебя! – замахала руками Эниэль. – Умеешь ты, дубина неотесанная, так напугать девушку, что все мысли в голове перемешаются.
– Будешь обзываться дубиной, – грозно сверкнул глазами Зуур, – с очередным триппером пойдешь к официальному магу-целителю.
– А ты меня не пугай! – взъярилась дама. – Я за тебя отчеты также не нанималась писать.
– Вот стерва! – не выдержал огр. – Да тебя уже давно пора по сто двадцать восьмой – за аморалку и распространение венерических заболеваний – гнать из органов...
– Заткни пасть, святоша! Я девушка чистая, а ежели какой нечистоплотный самец попадется, так я не виновата! Мы, дамы,
