майонеза начинаются глюки, – не сдавался Карл Жанович. – Хочешь на черепушку корону?
– Неси из бара газированную воду! – игнорируя нелепые высказывания голодающих, приказала я фанату центрального телевидения.
– Акву минерале, которая лайв? – подавляя рвотные движения, обалдел дух.
– Что с тобой? – испугалась я и постаралась увлечь внезапно отравившееся привидение к унитазу, призывно раскрывшему долгожданному гостю белую услужливую пасть.
– В этой минералке купаются голые бабы, – пролепетал несчастный, вываливая из желудка набор из мяса и овощей, сдобренный ферментами и бактериями.
– Ну, дает! – захихикала чернушка, призывая в свидетели тупости хозяина дома нахохлившегося от голода жениха.
– Что ржешь? – шмыгая носом, рассвирепел Карлос. – Ты, кошачья образина, считаешь, что купальщица писает женьшенем и витаминами?
– Чем? – скривился безмолвствовавший доселе Альф. – Нет чтобы валерьянкой!
– А вдруг у нее грибок на пальцах ног? – свирепо предположил злосчастный пожиратель рекламы.
– Сергей снова не придет ночевать, – усаживаясь за стол, пригорюнилась я. – Он уехал в длительную командировку.
– Наша девочка до сих пор не привыкла к одиночеству? – сменил гнев на милость Карлос. – Да и не одна ты совсем.
Пугая упорной трелью, зазвонил беспардонный телефон.
– Але, – ловко схватил когтистыми лапками нетерпеливую трубку хвостатый «сыночек», – как дела?
– Хорошо, – ответили ему на том конце провода. – Пожалуйста, позовите Алису Михайловну.
– Кто это там такой вежливый? – поинтересовалась любознательная Марго.
– Жук, – мрачнея, прохрипел домовой и почесал круглый подбородок.
– Разве насекомые разговаривают? – мгновенно отсоединяясь, фыркнул Альф.
– Все правильно сделал! – голосом спортивного комментатора заорал Жемчужный и дружески похлопал кота по маленькому плечику, тщательно замаскированному пушистой белой шубкой.
Но, передохнув несколько минут, неугомонный телефонный аппарат заверещал снова.
– Слушаю, – взяла трубку я и тотчас пожалела об этом.
– Говорит Николай, – пробасил недавний знакомец. – Алиса, мы должны встретиться.
– Зачем? – ужаснулась я.
– Вопрос жизни и смерти, – патетично провозгласил Черный Костюм.
– Чьей? – ахнула я.
– Вашей.
– Моей?
Опять – двадцать пять!
– Да.
Умирать было рановато, а потому я нехотя согласилась на принудительное свидание.
В уютном скверике было многолюдно. Упиваясь приходом долгожданной весны, неторопливо прохаживались небольшими группками всем недовольные по причине избытка свободного времени придирчивые пенсионеры, да, ошалев от внезапного
