девка.
– Что, сука, осознал, что натворил, паску..? – охранник пожалел или, по простоте душевной, констатировал.
Он осмотревшись, видел – конвой большой. Часть – спереди, часть – сзади, четыре конвоира – сбоку, по два.
– Мой берегут покой, так я им дорог? – пытался удивиться, но понял – безразлично, – что, как с ним будет. Доставить нужно, в целости, – их служба.
Дорога оказалась, не очень-то и долгой.
– Могли бы и помедленнее – кони! Несётесь! Быстро слишком, и, привезли, меня им, – клоуна. Начнётся вскоре, всё сначала! Неудивительно, что я вас презираю. – Вы шавки и шакалы!
Действительно, ещё не въехали в ворота городские, а камни с грязью оскорблений, полетели. Услышал крики.
– Осталось жить – недолго! Ответишь за убийство, сволочь!
А дальше – больше. Как, и в Эриду. Быть может, – хуже.
От въезда в город, и, до площади у храма, его толпа сопровождала. Жалел он, что охранники, толпе его не отдавали. Всё повторялось и в Ниппуре, такое же бесчинство, что в Эриду.
– Быстрей бы всё закончилось, не мучиться мне долго, он, сожалея, молча, ждал участи, прискорбно.
Где ты, Энлиль? Ушла одна попытка. Быстрее бы, любой конец. Как долго тянет, тот, – владелец времени. Со всеми вместе, издевается. Мстит за Думузи. Или же – радуется, – развлечению народа.
Внезапно, мысль мелькнула. – Инанна приходила? Простилась ли со мной? Её не видел я.
Согласен, положение – двусмысленное, у неё. – Любить убийцу мужа…
А может, не любила? Врала, использовала? Простая хитрость женская и похоть? А он, губы распял. Хотя, сейчас ведь всё-равно…, но хочется, припомнить, – счастье было. Пусть, не такое, как у всех, но не ворованное, – завоёванное…
– Где, как? Насилием? – услышал в голове вопрос и, снова сник. И, с умилением он, тело вспоминал её – прекрасное и, сильное.
В него летели камни и отбросы. Большие, сетка отбивала, а маленькие – пролетали, не всё, немного, попадали в цели.
Увидев храм, как въехали на площадь, вновь вспомнил, как убил Думузи.
– Как жаль, что повторить нельзя, произошедшее. Начал бы с плато…
– Вновь я мусолю, сам себя одёрнул. Скоро, за всё, будет расплата. Вот и вторая – ушла, попытка. Осталась смерть или …? А вдруг, не сможет подменить Энлиль, яд на снотворное?
– Быть может, тот схитрил, его, так успокаивал, чтобы не супротивясь, я должное воспринял, как нужно было – Энки и…?
– Кому?
– Ему – Энлилю.
– Может.
Сейчас мне, изменить нельзя ведь, ничего. Как странно.
Я, почти не слышу крики и, не бросают камни.
Заканчивается, весь ужас. Начнётся эвтаназия?! Вот, врач несёт флакон и шприц. Я в замешательстве. Сопротивляться бесполезно.
О! Ужас! Больно…, не попал тот в вену.
Энлиль,
