старой песни. Неужели Умецкий попросту уступил жену лучшему другу? Он и в самом деле показался мне человеком, способным на театральные жесты. Если, конечно, он все это время не ломал комедию, разыгрывая из себя этакого романтично настроенного солдафона.
Дверь тихо скрипнула. Я обернулась. За моей спиной стоял Боря. Я открыла было рот, чтобы поинтересоваться, какого дьявола он делает в женском туалете, но не успела. С подшагом, плотно сжав губы, телохранитель Серегина ударил меня ногой в бок.
Удар был настолько силен, что я отлетела на дверь туалетной кабинки, едва ее не проломив. Боря подскочил и, прежде чем я успела опомниться, заехал мне кулаком по уху. В ухе зазвенело, я наполовину оглохла, но еще больше разозлилась. Серия ударов, хотя и не достигла цели, заставила нападавшего отступить. Я ринулась в атаку, но Боря тут же опомнился и контратаковал. Блок, удар, блок, удар, удар. Пользуясь превосходством в росте и силе, Боря действовал грубо и прямолинейно, мне едва хватало сил блокировать его. На моей стороне было превосходство в скорости и, разумеется, в опыте. Прямой, правый, снова прямой. Мы кружились, словно в каком-то диковинном танце, благо места в туалете оказалось предостаточно. Подъем ступни, кулак, локоть, пятка. Боря пропустил удар по ребрам и отступил, приняв классическую оборонительную стойку. Я атаковала и тут же пожалела об этом. В обороне Боря был гораздо сильнее, чем в атаке. Он играючи отразил серию ударов и рубанул меня ребром ладони по шее. Я едва успела присесть. Удар пришелся в то же самое ухо. Теперь в нем разом звонили колокола всех церквей Тарасова и округи. Меня отбросило на кафельную стену, и я едва удержалась на ногах. Что ж, могло быть и хуже. Не теряя драгоценного времени, Боря шагнул вперед, рассчитывая меня добить. Ну, держись, водила! Теперь я разозлилась по-настоящему. Оттолкнувшись от стены, шагнула навстречу, провела серию ударов, сменила ритм, сломала рисунок боя. Волчья впадина, кадык, колено, ключица. Боря охнул, когда мой кулак врезался в его солнечное сплетение. Что и говорить, мышечную броню он нарастил неплохую, но нервные узлы у него располагались там же, где и у всех остальных людей. Не давая ему передохнуть, я еще раз ударила в солнечное сплетение, добавила хук справа и обратным движением, развернувшись на пятках, рубанула ребром ладони в наружный угол глаза. Боря поплыл. Уже из чистой вредности я отступила на шаг и двинула его ногой в ухо. Боря медленно сполз на пол.
– Так тебе и надо, – мстительно сказала я. – На маму свою обижайся за то, что она тебе в детстве не сказала: девочек бить нехорошо.
Подойдя к зеркалу, я откинула волосы и полюбовалась на опухшее ухо. Оно налилось кровью и по форме здорово напоминало бракованный пельмень. К тарасовским колоколам подключились московские и, кажется, киевские. Вот скотина! Ничего, очухается – я его научу родину любить.
За моей спиной послышался шорох. Я резко обернулась, но было поздно, – Боря уже стоял на ногах. Возможно, это его в армии научили двигаться совершенно бесшумно, возможно, меня подвело поврежденное ухо, но факт
