ним в преследовании собственных целей на той стороне пролива Дарданеллы и на Балканах. Лишь союз между Византией и Сербским королевством воспрепятствовал тюркско-каталонскому наступлению.
Переселение тюрков в Малую Азию нарушило равновесие между древними государствами. Администрация некогда великой Византии и империи сельджуков-ильханидов не доставали в области безвластия, лежащие между ними. Но пограничные земли населяли не только воины. Предлагаемые ими возможности, без сомнения, привлекали авантюристов, но также людей, привязанных к границе просто потому, что им больше некуда было податься. Обстановка на этих пограничных землях, где было основано Османское государство, описана как:
«…опутанная сетью сложных взаимоотношений между группами кочевников и полукочевников, мародеров и участников набегов, добровольцев, собирающихся присоединиться к военным авантюристам, рабов различного происхождения, странствующих дервишей, монахов и священников, пытающихся сохранить связь со своей паствой: перебравшимися из других мест крестьянами и горожанами, ищущими убежища, смятенными душами в поисках исцеления и утешения в святых местах; мусульманских схоластов, ищущих покровителей, и, разумеется, невзирающих на риск купцов Евразии позднего Средневековья».
Присутствие дервишей, или мусульманских святых, было одной из самых ярких особенностей пограничных земель. Как и христианские монахи, некоторые из них скитались по сельской местности, тогда как другие жили в общинах, и об их деяниях и благочестии рассказывалось в эпических поэмах и жизнеописаниях, сформировавших часть древней устной традиции. Связи первых османских правителей с дервишами засвидетельствованы самым ранним из сохранившихся документов Османского государства: дарственная 1324 года сына Османа Орхана земли к востоку от Изника обители дервишей. Такие обители, подобно христианским монастырям, становились ядром, привлекавшим поселенцев на новые территории, и были недорогим средством обеспечения верности простолюдинов; обители дервишей символизировали явление новой традиции ислама, который расцвел в Малой Азии бок о бок с суннитским исламом имперской культуры сельджуков. Сам Осман, возможно, не очень разбирался в тонкостях суннитского ислама, но Орхан принял его в качестве основного принципа своего государства: в течение всей его жизни строились теологические учебные заведения для изучения и распространения религии, к которой он стремился, и язык и стиль дарственной на землю 1324 года свидетельствует о хорошем знании его управляющими классической мусульманской канцелярской процедуры. Османские султаны, наследовавшие Орхану, без исключений были приняты в те или иные дервишские ордены: сосуществование и компромисс между различными проявлениями религиозных верований и практик – одна из вечных тем османской истории.
В северо-западной Малой Азии было основано множество обителей дервишей. Но изменчивая
