секундой уважал себя всё меньше и меньше.
Наконец, отправился восвояси. Но одно яйцо всё же конфисковал: «Троих птенцов вам не выкормить, ещё спасибо потом скажете. А мне будет яичница вместо каши!»
Решив осмотреть противоположный берега озера, обнаружил целую «деревню» маленьких нырковых уток морянок: с десяток гнёзд в кустах карликовой берёзы, в десятке метров друг от друга, над самым берегом.
В гнёздах было по два-три яйца, значит, свежие.
Уточки сорвались и улетели, а селезни плюхнулись в текущую по льду воду, выставили вверх смешные острые хвостики и громким криком: «А’aуллы а’aуллы, а’aуллы!» – стали выражать своё возмущение.
– Никаких тут нет аулов, а есть рыбацкая точка! Привыкайте к хозяину!
И хозяин, ничтоже сумняшеся и безо всяких «грызений» совести, ограбил все кладки, взяв с новых подданных хазарскую дань «по белке с дыму», то есть, по яйцу с гнезда.
Счастливый, вернулся домой и приготовил себе яичницу-глазунью в огромной «семейной» сковородке. Всё одолеть не смог, оставил на завтра.
Ночью встал подрегулировать соляровую печку и глянул в окно: туман!
На холме, у вертолётной площадки, двигались тёмно-серые тени.
Туман что ли сгустился?
Протёр глаза: олени! Голов тридцать!
Сами пришли. А бегал за ними!
Дав стаду спуститься к избе, приоткрыл дверь и убил двоих, стреляя в голову, чтобы не было крови в туше.
Только взялся разделывать добычу, как прилетел Саблер, уселся неподалёку и поздравил Рыбака «с полем», как это принято у охотников.
– Гаг-аг! Гаг-гаг – о! Гаг-гаг – о-о-о!
– Не о-о-о, а О-ГО-ГО-О! – выпятил добытчик грудь колесом.
– Гаг-аг?
– Конечно, дам! И мяса, и жирка внутреннего, и требуху оставлю. Пируйте!
Саблер в восхищении закинул глову назад и защёлкал как аист. Под нижней половинкой клюва у него обнаружилось ярко-красное пятно.
– Да ты, паря, красавец!
Сам белый да сизый, лапы розовые, клюв жёлтый, а под клювом красный знак. Небось, дамы млеют?
– Гаг-аг… – Саблер оглянулся на скромно сидящую на гнезде Саблю, низко склонил голову и почесал затылок клешнятой перепончатой лапой:
– Кья-оу! Кья-оу, – оу…
– Вот, то-то же! Дамы, они такие…
Едва сняв с туши шкуру, охотник отрезал хороший кусок мяса и бросил Саблеру. Тот подхватил его, отнёс подруге и вернулся. Сел на этот раз так близко, что Рыбак мог бы коснуться его рукой. Получив угощение, отлетел ко кнезду и там они с Саблей устроили пир на всю кочку.
Вскоре вешние воды прорезали себе русла через зимние покровы рек. Двухметровые льды стали ломаться, крошиться и рассыпаться на длинные, прозрачные иглы. Температура поднялась до плюс восьми, появились первые комары, а с ними кулички, варакушки и ласточки. Тундра наполнилась запахом
